Форум

книга у Светланы Фроловой "Мтя"

Светлана_Ф

Дата: Пятница, 27.11.2015, 21:23 | Сообщение # 81

Ромашка

Группа: поэт и писатель

Сообщений: 732

Награды: 6

Репутация: 0

Статус: Offline

Монотонный женский голос на чужом языке, что-то тихо приговаривал. Я с трудом открыла глаза, которые были полны песка, мешавшего мне рассмотреть человека рядом со мной.
Я попробовала поднять руку, которая, как чужая лежала вдоль тела, но она не хотела слушаться, и несколько раз обессилено падала назад. Наконец, мне удалось дотянуться до лица и попытаться протереть глаза. Но стало ещё хуже. Песок, как наждак царапал глазные яблоки, и я совсем потеряла возможность что-то видеть.
- Суу, суу. – Смешно, как кузнечик, шелестела невидимая женщина и лила мне на лицо прохладную воду. Она осторожно направила струю на мои глаза, и я ещё слабой рукой промыла их, как могла и увидела над собой её широкое, смуглое лицо. Узкие очень тёмные глаза с участием смотрели на меня.
В руках женщина держала бутылку с водой. Я шевельнула рукой в сторону бутылки.
- Суу? – Спросила женщина. Я догадалась, что «суу» на незнакомом языке означает «вода».
- Можно мне «суу»?! – Прохрипела я, с трудом шевеля языком с налипшим на него песком.
Женщина поднесла мне бутылку и, я, давясь песком, с жадностью выпила почти всю воду и благодарно улыбнулась незнакомке.
- Лариса Александровна, милая вы моя! Ну и напугали вы нас! Я вам « Алё», «Але», а вы молчите! Скажите спасибо, что я успел услышать, где вы сейчас находитесь!
– Вот уж чей голос я не ожидала здесь услышать, так это Евгения Васильевича,
сидевшего, напротив, на видавшем виды стуле.
- Спасибо! Я не ваша милая!- Мне не хотелось его сейчас видеть.
- Ну, если «кусаетесь», значит всё не так страшно! А, вот и доктор приехал! Доктор,
гляньте, что там с нашей красавицей! – Следователь обратился к немолодому
мужчине в синем костюме с эмблемой «скорой помощи» на рукаве.
- Я не ваша красавица! – Упрямо повторила я и подумала о Мироне и Мишке, ничего не подозревающих о том, что произошло со мной. Подумала и заплакала. Впервые за долгие дни, по-настоящему громко, в голос и от души
- Поплачьте, поплачьте, дорогая! Вам это сейчас нелишне! В рубашке родились, Лариса Александровна! Скажите спасибо «киргизским товарищам». – Следователь мотнул головой в сторону, сбившихся в нестройную кучку «киргизских товарищей».
- Если бы не они, то плакать пришлось бы уже не вам! Вот вытащили вас вовремя. Мы после нашего с вами разговора сразу же выехали сюда, но честно говорю, не
успели бы! Ох, не успели бы, Лариса Александровна.- Говорил Евгений Васильевич,
наблюдая, как врач и молодая девушка-медсестра осматривают меня.
Когда они закончили осматривать и ощупывать меня, пожилой уставший врач, сворачивая прибор для измерения давления, сказал: «Прав, товарищ, извините, господин следователь, вы «в рубашке родились», голубушка! Ни чего существенного, так, пустяковые ссадины и царапины!»
- Да, чего уж там, товарищ, конечно! Значит можно отпускать домой Ларису Александровну? - Поинтересовался следователь.
- Нет, ей придётся всё же проехать с нами. Необходимо в стационаре посмотреть, не пострадал ли ребёнок?! Согласитесь, это довольно суровое испытание для него. – Вставайте потихоньку, голубушка. Катя, помоги ей, пожалуйста. – Обратился он к
медсестре. - Только осторожно! Вы сможете сами дойти до машины?
- Какой ребёнок, доктор?- Я плохо соображала от волнения.
- Ваш ребёнок. Уже хороший такой ребёнок, недель на двенадцать тянет! А вы, что же и не знали ничего?!
- Не знала.- Растерянно произнесла я.
- А откуда вы знаете, что «на двенадцать тянет»? - Недоверчиво спросила я доктора.
- А я двадцать два года в военном городке «оттрубил» в госпитале! И гинекологом был и хирургом, короче и роды довелось принимать и зубы «дёргать» и лечить всё, что болело! За эти годы диагноз научился ставить с закрытыми глазами, почти
что! А уж беременность на глаз определяю с точностью до недели. Так, что собирайтесь!- То ли шутил, то ли говорил правду весёлый доктор.
Евгений Васильевич сидел с окаменевшим лицом. Он не произнёс ни слова пока я медленно, на странно пружинящих, как у игрушечного клоуна ногах шла мимо. Он немного посторонился, пропуская меня, потом встал и вышел за нами на улицу.
- Не обижайтесь, слышите, Лариса?! Я, действительно рад, что всё хорошо закончилось.
А теперь уже рад вдвойне. - Следователь осторожно придержал меня за локоть.
- Нет, женщины все жё непостижимый народ! Носятся на кабулах, в «сыщиков играют», по стройкам «прыгают», в ямы сигают и при этом умудряются ещё и беременными быть?!- Не выдержал в конце Евгений Васильевич и всё-таки съязвил на мой счёт.
Я выдернула локоть из его руки.
- Спасибо! Вы добрый! До встречи, «товарищ» следователь – Я села в машину «скорой помощи» и помахала ему рукой!
- Ой, не дай Бог, Лариса Александровна, не дай Бог, но ведь придётся! – Махнул рукой, как перекрестил, мне вслед шикарный мужчина, следователь Евгений Васильевич Кузнецов.

Светлана_Ф

Дата: Четверг, 03.12.2015, 15:27 | Сообщение # 82

Ромашка

Группа: поэт и писатель

Сообщений: 732

Награды: 6

Репутация: 0

Статус: Offline

Я старательно смотрела на экран монитора, но, к сожалению, ничего, кроме волнующейся на нём серой массы не увидела.
Вкусно пахнущая женщина врач водила по моему скользкому от масла животу, которым она меня предварительно намазала, прибором, похожим на щётку и
ласково приговаривала: «Вот он наш маленький, вот он наш хорошенький! Ну,
видите, видите его?»
Если честно, я ничего не видела, да собственно это было и не важно! Важно то, что он есть, что пульсирует прозрачной пока каплей на холодном мониторе, что бьется его маленькое, со спичечную головку сердечко! Врач со «скорой помощи» был прав, и он почти угадал срок моей «неожиданной» беременности.
- Вам одиннадцать недель! – Гордо, как будто речь шла о её беременности сообщила мне врач.
- Надо же?! А я даже не чувствовала, что беременная! Задержки у меня и раньше были. Правда тошнило меня, но совсем немного и я думала, что совершенно по другому поводу. Было много других причин. Ещё столько всего произошло за последнее время, что мне даже некогда было обратить на себя внимание.
– Я с трудом воспринимала происходящее. Беременная?! Как же это Кристина проглядела с её «глазом-алмазом», тоже мне эксперт?! Да, что Кристина?! Как я, взрослая уже рожавшая женщин, могла не узнать в своём нынешнем состоянии признаков беременности? Не понять, не почувствовать, что в моём теле зарождается новая жизнь?!
«Маленький мой, прости меня, пожалуйста, за то, что подвергала опасности нас с тобой»! – Просила я мысленно прощения у того, кто неопознанным мною объектом жил сейчас на экране монитора.
Значит, когда я, обмирая от ужаса в морге, стояла возле тела под простынёй, когда тонула в море, испугавшись мёртвого дельфина, стояла на краю ямы, а потом падала в неё, глотая песок и царапая в кровь лицо, я носила под своим сердцем крохотную жизнь нашего с Мироном ребёнка?!
Мне стало плохо! Я так безрассудно рисковала самым бесценным, самым важным и дорогим, я рисковала жизнью своего ребёнка.
«Всё, на этом мои приключения закончились!
Крепкий, спокойный сон, правильное питание (я вспомнила так полюбившуюся мне
лапшу), положительные эмоции, смотрю только советские мультики и читаю, любимые книги о Муми-Тролле! Ничего ни о чём не хочу больше знать! Всё без меня, пожалуйста»!
- Женщина, вы меня слышите? – Прервала мои мечтания о праведном существовании правильной будущей мамы улыбчивая врач.
- Вам необходимо сдать все анализы! Ребёночка оставляем?!- Она смотрела на меня в ожидании моего решения.
- Что значит оставляем? Да, как вам вообще могла придти такая мысль в голову?!- Я
задохнулась от возмущения.
- Ну, извините, я не хотела вас обидеть! Просто подумала, что, судя по тому, что ваше интересное положение явилось для вас полной неожиданностью, то может, вы не совсем готовы стать мамой в этот раз?! Не вы первая, не вы последняя, увы!
Знаете, сколько женщин, лежавших на вашем месте сказали мне «нет»?! Очень много!
- Доктор, что вы?! Мы так мечтали с мужем о нашем ребёнке. У меня уже есть сын от первого брака. Мой нынешний муж очень хочет от меня ребенка! И я хочу от него, и Мишка хочет братика, в крайнем случае, на сестричку даже согласен! – Я взволновано держала её за руку.
-Я уже говорила, что за последний месяц столько всего произошло, слава Богу, что не в моей семье, но задело всех, вот видите, даже ему досталось! – Кивнула я на свой блестящий живот. – Мне даже не пришло в голову подумать о себе. Понимаете?! С моей подругой произошло несчастье. И мне пришлось пережить такое, что я бы и врагу не пожелала!
- Тогда всё по программе, анализы, сдаём сейчас, потом вас посмотрит ещё раз доктор а завтра отпустим вас домой уже на попечение женской консультации. Договорились? Всё, вставайте, вас проводят в палату.
- Доктор, а сегодня никак нельзя домой? – Я умоляюще заглядывала доктору в глаза.
- Кто-то мне здесь говорил, что серьёзно настроен на рождение здорового ребёнка?! Значит, с сегодняшнего дня живем под грифом «надо»! Вы уже взрослая «девочка», между родами, сколько лет прошло? Одиннадцать? Значит, идёте, как
«первородящая», а в вашем «юном» возрасте, это означает строгую самодисциплину, прежде всего! Делайте, наконец, выбор! – Она встала, выключила свое «волшебное око» и вышла из кабинета.
А я начала медленно одеваться, сосредоточенно думая о том, что ходят рядом радость и беда, что только человек может это всё выдержать и, сколько же
всего мне сегодня по-взрослому раздала жизнь.

Светлана_Ф

Дата: Четверг, 03.12.2015, 15:32 | Сообщение # 83

Ромашка

Группа: поэт и писатель

Сообщений: 732

Награды: 6

Репутация: 0

Статус: Offline

87

После всех процедур, осмотров и сдачи анализов я устала так, словно отработала целый день в «горячем» цеху.
На ужин я опоздала, но сердобольная санитарка пожалела меня и дала два стакана какао и несколько кусочков белого хлеба с двумя жёлтыми брусочками сливочного масла.
Я сидела одна в столовой, подперев рукой голову, и пила самое вкусное на свете какао с хлебом, намазанным маслом.
Санитарка наблюдала за мной из своего окошечка раздачи, потом не выдержала и спросила: «Это ты, что ль в яму бросилась сегодня?»
- Почему «бросилась»? - Машинально спросила я. – Я упала случайно.
- Знаем мы, как случайно падают! Сбежал, что ль?
Таких НЛОов пруд пруди! Ребёночка сделал и у-у-у. - Санитарка сделала
красноречивый жест, изображая самолёт.
- Нет, вы что-то напутали! Никто от меня не сбегал, и никуда я не бросалась! Да, что я ненормальная что ли? Даже если бы и сбежал, что из-за этого в яму кидаться?!
- Если б все так думали! Тут знаешь по «скорой» сколько всяких привозят?! Насмотрелась, слава Богу! Ну, ладно, коли так! Макароны будешь? – Вдруг раздобрилась санитарка.
- Спасибо большое, буду.
Женщина вынесла мне глубокую тарелку до краёв наполненную толстыми серыми макаронами, такими, как были в моём детстве! Перед дневным сеансом в кинотеатре мы заходили с подружкой в «столовку» и успевали съесть там по порции макарон «без всего», которые добрые «столовские» тётеньки обильно поливали густой «подливкой». Моя подруга детства живёт сейчас в Калифорнии, но до сих пор вспоминает те, самые вкусные на свете макароны!
- Ешь, давай и спать пора уже. Ты надолго?
- Нет! – С полным ртом еле пробормотала я. Было очень вкусно и немного грустно до слёз.
Я поела, поблагодарила добрую санитарку и пошла в палату.
- Скажите, а при чём здесь НЛО? – Вдруг вспомнила я, на полпути обернувшись к ней.
- НЛО-то? А это у нас главный их так называет – неопознанный летающий отец! Во, как! Ну да ладно, иди уже, спать тебе пора. - Санитарка прошаркала мимо меня стоптанными казёнными тапочками и скрылась в глубине тёмного коридора.
В палате никого, кроме меня не было. Я выключила свет и немного постояла у окна.
Больничный двор постепенно пустел, только машины «скорой помощи» нарушали тишину летней ночи своими трагическими сигналами «соль» и «ля».
« Где уж тут уснёшь»?! - С сожалением подумала я и заснула на удивление быстро и крепко.
Открыв утром глаза, я увидела стоящего возле меня в белоснежном халате, небрежно наброшенном на плечи, Евгения Васильевича, «товарища» следователя. В одной руке он держал знакомую мне папку, а в другой руке прозрачный пакет с яблоками.
«Господи, ни свет, ни заря явился»!- Подумала я, с тоской, предвкушая предстоящий разговор со следователем.
- Доброе утро, Лариса Александровна! Как вы себя чувствуете? – Радостно прокричал он.
- Хорошо. А, почему вы кричите?
Я, впервые увидела, как Евгений Васильевич стушевался. – Извините, - смущённо произнёс он.
- Вы позволите сесть? – Следователь показал глазами на стул.
- Конечно, садитесь.
Он сел, открыл на коленях свою папку, потом спохватился и положил на тумбочку яблоки.
– Это вам!
- Спасибо большое, Евгений Васильевич.
- Лариса Александровна, как вы сами понимаете, мне необходимо задать вам несколько вопросов.
- Задавайте.
- Мы опустим с вами тот день, когда вы были у меня «на допросе», - Евгений
Васильевич улыбнулся и продолжил, - Давайте подробно о вчерашней вашей встрече с Вячеславом Ивановичем. Куда и зачем пошли потом? Где, когда и при каких обстоятельствах встретились с Волковой?
Что произошло между вами и так далее.
- Волкова, это кто? – Спросила я.
- Волкова Мария Викторовна – соседка Сорокиных, а по совместительству, в настоящее время – сожительница Вячеслава Ивановича.
- Вы мне словно мексиканский сериал пересказываете! – Отомстила я следователю за «допрос».
- Не говорите, моя дорогая! Ой, простите! Что поделаешь, люди везде любят и ненавидят одинаково! И в Мексике и у нас в России, только вот у нас не так красиво получается!
- И так, я внимательно слушаю вас! – Он держал наготове ручку.
Мне совсем не хотелось вспоминать вчерашний день, но ведь не отстанет от меня этот непростой следователь Кузнецов.
Я рассказала ему, практически, всё. И про рисунок «ясновидящей», про моё непреодолимое желание узнать цвет забора после того, как нам рассказали о нём соседи Любы во дворе их дома. Про сумку тоже рассказала и, что пошла в вагончик только потому, что хотела расспросить рабочих, откуда у них Любкина сумка. И о встрече с Машкой возле этой жуткой ямы. Умолчала
только о том, что кто-то, я даже догадывалась кто, помог мне упасть в яму. Я пожалела Волкову Марию Викторовну, пожалела и простила ещё вчера, когда на экране монитора пыталась рассмотреть своего рёбёнка.
Скорее я пожалела даже не её, а того, кто уже так заметно заявлял о себе пигментными пятнами на её лице и едва наметившимся животом.
Я сказала следователю, что потянулась за телефоном и не смогла удержаться на осыпающемся краю котлована.
- Больше вы ничего мне не хотите сказать? – Евгений Васильевич пристально смотрел на меня.
- Мне больше нечего вам сказать, честное слово!
- А, если всё же очень хорошо подумать? Так ли уж и нечего вам сказать мне, Лариса Александровна?! Вы настаиваете на том, что в яму вы упали без посторонней помощи?!
- Настаиваю!
Я неудачно потянулась за телефоном и, ну, а дальше вы уже знаете! – Мне даже весело как-то стало.
- Ну, что же, подпишите, пожалуйста, «С моих слов записано, верно»! Думаю, что на этом, пожалуй, и всё. Поправляйтесь, отдыхайте, вам это сейчас необходимо. С вашего позволения я вас ещё побеспокою, но чуть позже.
Он встал, закрыл папку, аккуратно положил ручку в карман, посмотрел на меня: «До свидания»,- и пошёл к дверям. Потом, что-то вспомнив, остановился и полез опять во внутренний карман своего пиджака.
- Ваш телефон, Лариса Александровна.
- Вы нашли его?! Спасибо! Я думала, что он безнадёжно потерян! Спасибо ещё раз!
- Пожалуйста, мы тоже кое-что умеем! – Евгений Васильевич взялся за ручку двери и, повернув ко мне строгое лицо, сказал: «Когда вы «сами» падали вчера в яму, ваш телефон был включен, если вы не забыли, мы разговаривали с вами в это время. И мне очень хорошо было слышно, о чём вы разговаривали с Волковой. И крик ваш слышал.
Не понимаю я вас, женщин, то караете, то милуете. Она вас чуть не убила вчера, а вы её пожалели?!»
- Ну, ведь не убила?!
- Не пожалеете?
- Не пожалею!
- Ну-ну. – Сказал следователь и вышел.
А я с облегчением откинулась на тощую больничную подушку и опять почему-то заснула.
Ко мне сегодня шли, как в Мавзолей! Не знаю, сколько я спала, но когда открыла глаза на четырёх стульях, подобно Страшному суду передо мной сидели мои друзья, Надежда, Ирина, Кристина и Семён Витольдович.
- Допрыгалась?! – Укоризненно спросила Ирина, испепеляя меня взглядом.
- В каком смысле? – Невинно спросила я.
- Во всех, получается, допрыгалась! – Моя подруга определённо не одобряла меня.
- Я же говорила вам, что она беременная, а вы «нет, переживает она, от нервов всё»!
Жрёт ерунду всякую, тоже от нервов?- Кристина видимо продолжала прерванный монолог.
- Ларисочка, я так рада за тебя, ты не представляешь! – Надежда смотрела на меня со слезами на глазах, она одна, без всяких оговорок искренне радовалась за меня.
- Сестра, кто же теперь с нами в кафе будет ходить? И не покуришь с нами больше?! Без тебя вся компания рушится! – Сенечка со страданием заглядывал мне в глаза, «кто о чём, а вшивый о бане» называется!
- Ладно, что это мы её вроде, как отпеваем?! – Ирина осмотрела свою команду.
- Мы рады за тебя, за то, что всё так благополучно вчера закончилось. Когда нам позвонил Евгений Васильевич, мы очень испугались за тебя, Ларис! Хотели сразу в больницу к тебе ехать, но было уже поздно. За ночь, что только не передумали, всё перезванивались друг с другом. С утра сразу к тебе. Как ты? Как ребеночек? Что врачи говорят?- Моя добрая, моя славная подруга Ирина еле сдерживала слёзы, а потом не выдержала и заплакала. За ней захлюпала носом Кристина, и, успокоившаяся не так давно Надежда. Последним сдался Семён, смущённо шмыгая, он вытирал слёзы рукавом белого, немного большого ему халата.
- Всё, хватит!- Вволю наревевшись, Ирина разом прекратила коллективные страдания. – Ей, - она мотнула головой в мою сторону, - теперь расстраиваться нельзя!
- Мы тебе поесть привезли. Сырков твоих любимых! – Кристина поставила на тумбочку огромных размеров сумку и стала выкладывать на неё «передачку». «Передачки» было подозрительно много, на месяц, наверное.
- Вы, что? Куда это столько? Меня сегодня домой отпускают. – Попыталась я сопротивляться.
- Домой возьмёшь! – Кристина достала последний пакет.
- Домой? И, что я это всё потащу через весь город?
- А может, тебя не выпишут? – Предположил Сенька.
- Если «накаркаешь», я тебя убью! - Пригрозила я ему вполне серьёзно.
- Посетители, уходим! Обход начинается!
– Предупредила в приоткрытую дверь медсестра.
- Всё, мы пошли на улицу и подождём там, когда закончится обход! Ты нам крикни в окно или позвони, что тебе скажут на обходе. Ладно? – Кристина поцеловала меня в щёку и нежно погладила по голове. От её жеста у меня опять защипало в носу.
- Не реветь!
– Ирина чмокнула меня в ухо, а Надежда обняла за плечи.
- Ну, солнце, давай!- Сенька топтался возле кровати, не зная как себя повести со мной в этой ситуации. Видно было, что ему тоже очень хочется попрощаться со мной «по-взрослому».
- Сень, я не тяжелобольная и не умирающая! Я беременная! Можешь меня тоже поцеловать!
Семён облегчённо вздохнул и поцеловал меня куда-то в нос.
Друзья помахали мне, и вышли из палаты. А я осталась ждать решения своей участи!

Светлана_Ф

Дата: Пятница, 04.12.2015, 15:14 | Сообщение # 84

Ромашка

Группа: поэт и писатель

Сообщений: 732

Награды: 6

Репутация: 0

Статус: Offline

Толстый весёлый дядька слушал мой живот через деревянную трубочку, какая была у Айболита в детских книжках про него. Доктор смешно шевелил густыми бровями при этом и громко сопел крупным носом, похожим на картошку.
От его дыхания и моего страха живот и всё прилегающее к нему испуганное тело покрылось крупными, доселе не посещавшими меня ни разу «мурашками».
Я боялась дышать, чтобы не помешать Доктору Айболиту, услышать, то самое важное, что он хотел услышать и от чего именно в этот момент зависит вся моя, Мирона, моего Мишки, свекрови со свёкром и старенькой бабушки Зины, будущая жизнь.
- Замёрзла, что ли?- Доктор показал глазами на живот и убрал трубочку в карман хрустящего халата.
- Нет! Волнуюсь! Кажется. – Я натянула одеяло до самого подбородка и с робкой надеждой посмотрела на него.
- А, чего волнуешься-то? Первый раз, что ли?
- Нет, не первый, но всё равно волнуюсь. Как, там, доктор?
- Там всё нормально. Вот у вас, не очень! Гемоглобин очень низкий.- Доктор пошелестел бланками с результатами моих анализов, которые ему подала медсестра.
- По-хорошему, вас бы в стационаре подержать надо. С таким гемоглобином
выписывать?! – Он с сомнение покачал головой.
- Доктор! – Я сложила руки на груди.- Доктор, я здесь не подниму его, я последний растеряю. Я буду очень-очень стараться, и следующий анализ будет, как у космонавта.
- А сейчас-то, что случилось? Если в самом начале беременности такой гемоглобин, то, что будет в конце? Нет, нет и нет. Я не могу взять на себя такую ответственность. – Он повернулся к сопровождавшей его свите и что-то хотел сказать.
- Доктор, я вам сейчас расскажу, что случилось со мной за этот месяц. Откуда тут было взяться гемоглобину?! Но сейчас, я обещаю, гвозди буду есть и колючую проволоку. – Доктор хмыкнул и приготовился выслушать меня.
Я рассказала доктору вкратце про всё, что пережила за последнее время. Он внимательно слушал, не перебивая, а когда я закончила, доктор, словно ища поддержки, в очередной раз повернулся к сопровождавшим его коллегам.
- Ну, что дорогие коллеги, думаю, что под расписку, мы можем отпустить, – он заглянул в мою карту, - Ларису Александровну домой, под наблюдение районной женской консультации. Коллеги согласно закивали с почтительным трепетом, глядя на Самого Главного Доктора.
- Нус, Лариса Александровна, что-то вам везёт второй день! Наслышан о ваших вчерашних кульбитах! Как же это вы умудрились? На стройку-то, зачем полезли? Ну, ладно-ладно, давайте мы вашу ножку посмотрим. - Доктор откинул одеяло и потрогал мою «любимую» коленку, которой немного досталось в очередной раз.
- Не больно?
- Нет, ни сколечко! – Я согнула и разогнула ногу несколько раз, демонстрируя её возможности.
- Так, на лбу, что у нас? Гематомка небольшая! На руках ссадины, это заживёт всё! Ну, ладно пишите расписку и идите на строительный рынок. – Доктор дал какие-то указания и направился к выходу из палаты.
- Доктор, а на рынок-то зачем? – Не понимающе смотрела я на него.
- Как за чем?
За гвоздями, конечно! – Вполне серьёзно ответил доктор и удалился, оставив меня в лёгкой задумчивости. Он пошутил или нет?!
Минут через двадцать в палату вошла молодая докторица, которая принимала меня вчера по «скорой помощи».
- Ваши документы скоро будут готовы. Завтра вам необходимо посетить свою
консультацию и встать на учёт. Результаты УЗИ, анализов и заключение будут
лежать на «посту» у сестры. Не забудьте их забрать. Распишитесь вот здесь,
пожалуйста. – От неё несло таким официозом и разочарованием в профессии, что я, не задавая лишних вопросов, не глядя, что подписываю, поставила закорючку, символизирующую мою подпись.
- До свидания. – Не повернув головы ко мне, попрощалась врач и, хрустнув изящным халатом, с видимым облегчением вышла.
Молчавший почти полдня телефон напомнил о себе трубным гласом чернокожего репера. Надо бы поменять мелодию, но без Мишки я сама не справлюсь, придётся ещё немного пострадать за музыкальные пристрастия сына. Вспомнив, о сыне я поняла, что очень соскучилась по нему и решила, что, пожалуй, его пора забирать из лагеря, тем более что скоро «родительский день».
Телефон на тумбочке не унимался.
- Да? – «Наступила» я на горло песне.
- Мам, ты где, вообще ходишь? Я тебе вчера звонил целый день. Сегодня уже несколько раз.
– Возмущённый голос сына обрадовал меня, как никогда.
- Сыночек, здравствуй родной! У нас после урагана, какие-то проблемы с телефонами по всему дому. А сотовый, я как всегда забыла «зарядить». Ты же знаешь меня?!
- Знаю-знаю.
Ты собираешься ко мне в субботу?
- Собираюсь сынок. Конечно! Ты домой, ещё не хочешь? – С надеждой я ждала ответа сына.
- Нет, мам.
Мам привези клея побольше и краски мои, которые светятся в темноте.
- Хорошо, сынок. А у меня для тебя 6есть сюрприз есть. Новость приятная одна.
- Собаку купила?! – Мишка завизжал, как маленький, чуть не оглушив меня.
Я отстранила трубку от уха и дождалась, когда стихнут эмоции сына.
- Нет, собаку не купила. У тебя будет братик или сестричка!
- А. – Несколько разочарованно протянул Мишка.- Но тоже ничего! Здорово, мам! – Уже веселее сказал сын и начал прощаться: « Ну, всё, мамуль, жду тебя. Целую, мам!», - и, отключил телефон.
Едва я хотела положить телефон на место, как он снова ожил.
- Сестра, ну ты, как выписываешься? – Сенька осторожно интересовался, помня о моей угрозе убить его, если меня не отпустят сегодня домой.
- Всё, Сень, выписываюсь! Выйду через полчасика, наверное. Вы, что, меня будете ждать? Вы поезжайте, я сама доберусь. Возьму такси. Дай мне кого-нибудь из девочек, Сень. – Трубку взяла Ирина, - Да, Лариса?
- Ириш, поезжайте на работу. Мне ещё, где-то полчаса надо, может, чуть больше, не знаю точно. После работы, если будет желание, заходите ко мне. Слушай, Ир, я всё никак не спрошу, что там с Машкой? Про Любу, что-нибудь известно? А то всё про меня, да про меня. А про главное-то и забыли.
- Это теперь совсем не главное, Лариса. Со вчерашнего дня, не главное. Главное теперь это ты, подружка, и наш ребёнок!
Я была очень благодарна Ирине за её слова обо мне и «нашем» ребёнке. Они в очередной раз рядом со мной, мои верные, мои единственные друзья. Меня было просто необходимо сказать ей, что-то самое главное, что я никогда не говорила своим друзьям.
- Ир, я вас так люблю! Я не знаю, чтобы я без вас делала. Я жизнь за вас готова отдать.
- Ладно тебе, подружка! Мы поехали тогда. Вечером зайдём и расскажем всё, что знаем, если тебе так интересно.
Хотя, ты и так всё знаешь сама. Всё, давай до вечера.
Я смотрела вслед своим удаляющимся друзьям. Они о чём-то увлечённо разговаривали. Кристина периодически решительно отодвигала рукой
забегающего вперёд неё оживлённого Семёна, Надежда несколько раз обернувшись, махала уже наугад мне рукой, Ирина деловито торопилась, размахивая пустой сумкой из-под привезённых мне продуктов.
Догадываюсь, о чём они сейчас говорят. Наверняка, распределяют обязанности по опеке надо мной, а в будущем и моём, простите, друзья, над нашим ребёнком.
Мои «документы» были готовы, о чём мне сообщила медсестра и я заторопилась на выход.
Выйдя на улицу, я медленно, с удовольствие вдохнула тёплый воздух летнего города, постояла немного, как бы собираясь с силами на «парадном» крыльце приютившей меня на ночь больницы, решая в какую сторону идти и сделала шаг со ступеней. Ну, всё, мне пора!

Светлана_Ф

Дата: Пятница, 04.12.2015, 15:16 | Сообщение # 85

Ромашка

Группа: поэт и писатель

Сообщений: 732

Награды: 6

Репутация: 0

Статус: Offline

Эпилог

«Надо бы ёлку разобрать!» - Думаю я в очередной раз, увидев, выброшенную жильцами верхних этажей, сиротливо торчащую в сугробе под нашими окнами елочку в разноцветных нитях дождика. Эта грустная утренняя картина портила настроение недавно прошедших новогодних праздников своим напоминанием о том, что всё когда-нибудь кончается и праздники в первую очередь.
Мирон постарался, и на этот Новый год у нас была самая красивая, настоящая красавица-ёлка. Не наша с Мишкой старенькая, купленная в «Детском мире» сто лет назад пластиковая, пропахшая антресолями елка с неживыми, короткими иголками, а самая, что ни на есть настоящая ель,
упирающаяся своей «макушкой» в наши стандартные «два пятьдесят».
Мирон принёс её за неделю до Нового Года, и продрогшая красавица несколько часов оттаивала в тесной прихожей, пока мы спешно переставляли мебель в комнате, чтобы найти для неё подходящее место. Наконец, место было определено, и ёлка заняла его, наполнив пространство вокруг себя ароматом ещё морозной хвои и смолы, застывшей свечными потёками на колючем стволе.
Мы целый вечер священнодействовали, развешивая на колющихся «лапах» разноцветные шары и чудом сохранившиеся игрушки из моего детства, подолгу задерживаясь на каждой,
рассматривая их, словно видели в первый раз, хотя делали это каждый конец декабря. Я рассказывала Мирону о каждой игрушке, у каждой из них была своя замечательная история. На живой лесной красавице игрушки смотрелись по-особому нарядно и трогательно, напоминая о детстве.
Потом сидели втроём на диване, не включая света и, молча любовались электрическими огоньками, бегающими друг за другом по нарядной, словно невеста ёлке.
Новый год мы встречали по-семейному, втроём.
Мишка, допущенный до взрослого застолья в полном объёме, в порыве успеть всё и побольше, стоически смотрел в экран телевизора уже с трудом воспринимая происходящее на нём. Потом не выдержал и заснул за столом в своей нарядной новогодней рубашке с куском недоеденной куриной ножки в руке.
Мирон, попытавшись его разбудить, понял тщетность затеи и на согнутых под тяжестью Мишкиной переевшей фигуры ногах отнёс
сына в его комнату.
Оставшись вдвоём, мы ещё долго стояли у окна и смотрели, как во дворе до самого утра счастливые люди со счастливыми лицами запускают громкие петарды, будоража всю округу грохотом и разноцветными фейерверками, больше похожими своим размахом на знаменитые праздничные салюты над Москвой.
Рождество встретили также непривычно тихо, впервые
может, по-настоящему осознавая значения этого чудесного праздника, который не так давно прочно вошёл в нашу жизнь и
стал одним из главных и любимых.
На следующий день после Рождества Мирон отвёз меня в роддом.
Немногословные после череды январских праздников врачи с измученными шампанским и салатом «оливье» лицами, принимали у меня роды. Роды были трудные, не знаю, были ли тому виной предшествующие праздники или я сама была причиной, но своего второго ребёнка я рожала сутки и, в конце концов, намучившись сами и намучив меня, врачи приняли решение сделать мне кесарево сечение.
Родился очень крупный, красивый рыжий мальчик! Врачи радовались больше меня, что всё так удачно разрешилось! А мне хотелось только одного - спать и я спала. Спала так долго, что врачи стали беспокоиться и разбудили меня, чем сильно огорчили, т.к. во сне я разговаривала с тем самым стариком, который появился в моей жизни в самый трудный для меня момент, и с того раза был моим талисманом и проводником в
сложных жизненных перипетиях. Я так и не договорила с ним, но была твёрдо уверена, что обязательно, когда-нибудь встречусь с ним ещё раз.
Забирали нас с Борькой большой и шумной компанией, переполошившей всё приёмное отделение.
Когда Мирон с нарядным свёртком в руках, а за ним мы с Мишкой вышли в холл, я увидела своих друзей, не было только Надежды.
Даже Елена Прекрасная, вполне уживаясь с моей компанией, стояла с пластиковым стаканчиком в руках.
Семён в странном головном уборе, состоящем из голубого пластмассового ободка и двух толстенных блондинистых кос, торчащих в разные стороны, наливал всем шампанское.
Так мы и приехали домой, на трёх машинах, с трудом вместивших в себя моих друзей и их дурашливое, отчаянно счастливое настроение.
Мирон уехал вчера. А я осталась с сыновьями ждать его до самой весны. Что там осталось, до той весны?!
Два-три месяца – «это не срок»! Обязательно дождёмся!
На улице уже рассвело, и можно было различить силуэты людей. Витя, сменив метлу на лопату, деликатно сгребал снег под моими окнами, стараясь не шуметь сильно, он знал, что за этими тёмными ещё окнами спит крошечный человек.
А, собственно, самому человеку было всё равно. Он спал и при свете и при включенном, вечно горланящем телевизоре. Он даже не плакал, этот загадочный младенец, что меня очень настораживало, тихо спал или лежал молча, сосредоточенно рассматривая своими дымчатыми глазами, что-то видимое только ему на нашем потолке.
Я стою над сладко пахнущей молоком кроваткой и не могу до сих пор поверить, что этот молчаливый и очень серьёзный маленький человек в голубой шапке, сбившейся ему на глаза - мой сын! И тихое, тёплое счастье переполняет меня до слёз. Слёзы от счастья! Что может быть лучше в жизни женщины?
Иду в комнату к Мишке, он теперь старший и очень гордится этим, но самостоятельность у него по-прежнему немного прихрамывает, поэтому я по утрам всё ещё контролирую процесс «побудки». Вот и сейчас пора его будить, а то мы опять опоздаем в школу, и классная руководительница будет испепелять меня взглядом на
родительском собрании.
Колесо времени сделало полный круг и вернулось на место, прошёл ещё один год. Он был разным этот год. Кому счастья отмерил, кому горя с лихвой! Каждому раздал по заслугам, а кого-то обидел почём зря.
Мы потеряли нашу горячую, нашу красивую, нашу беспокойную подругу Любу. Её так и не нашли.
И это было самым нелепым и страшным в том, закончившемся не так давно году. Любу не нашли, это мешало мне жить и быть счастливой до конца. Но всё же вселяло пусть маленькую, но надежду, на то, что Любка жива. И я вздрагиваю и с тревогой смотрю на дисплей сотового телефона, каждый раз, когда он вдруг оживает в ночи. А, вдруг, это она, моя бедовая подруга Любка?
Мария Волкова в тот же день, когда судьба столкнула нас с ней на краю той самой ямы, сама пришла в милицию и рассказала, что произошло между ней и Любой в пятницу, когда мы отмечали день рождения Кристины.
В тот вечер, разделивший нашу жизнь на «до» и «после», Люба все-таки добралась до своего дома и была, практически, в двух шагах от него.
Она вышла из метро и забежала в магазин, чтобы докупить ещё какие-то продукты. Потом заспешила к тропинке, ведущей в сторону не так давно приостановленной стройки, решив сэкономить время и пройти к дому короткой дорогой, т.к. знала, что Вячеслав, которого она предупредила, спускаясь с Сенькой в метро, что уже едет домой, волнуется и получит она сполна за своё «свободомыслие».
В то время, когда Люба, в предвкушении очередной порции нравоучений в лучшем и наиболее предпочитаемом для неё случае, не желая думать о другом варианте развития событий,
бежала по тропинке домой, Мария Волкова в гараже пыталась добиться от «Вячика» хоть каких-то слов об их предполагаемом будущем. «Вячик», как всегда дипломатично отмалчивался
или откладывал разговор на «другой раз» Они опять
повздорили и Мария, решила пройтись, чтобы немного успокоиться.
Что заставило её свернуть в тот роковой вечер в сторону стройки, она не смогла объяснить, но пошла Волкова именно туда.
Пройдя половину дороги Мария, увидела спешащую к ней навстречу Любу, осторожно балансирующую с тяжёлыми сумками на тропинке, которая, как высокогорный серпантин пролегала в опасной близости от осыпающегося края котлована, который только-только начинали обносить забором.
Они встретились. Две дороги, две женские судьбы, две жизни слились в одну узкую тропинку на краю пугающей своей глубиной, скрытой там неизбежностью беды и скелетами ржавой арматуры ямы. Две безумно ненавидящие друг друга женщины и также безумно любящие одного мужчину.
Люба, видела, что Волкова вышла, почти выбежала из их гаража, который находился рядом со стройкой. И первая, разгоряченная шампанским, сказала что-то обидное, что-то резкое и жгучее, как пощёчина. Она говорила и говорила, и никак не могла остановиться!
Видно, накипело у нашей подруги.
Мария выслушала её молча, потом вылила на Любу всю свою боль, всю свою ненависть к ней, к той, которая может не скрывать свои отношения и чувства к мужчине, которого любит она, Мария! Которая, не прячась, может пройти по двору их общего дома под ручку с мужчиной, который стал самым главным в её Марии жизни! И, который принадлежит только ей и её ребёнку, живущему под беспокойным сердцем.
Люба размахнулась, чтобы ударить Волкову, но
та, защищаясь, оттолкнула её и Люба, сильно царапнув её по лицу своими
крепкими, длинными ногтями, вдруг странно взмахнув руками начала заваливаться назад. Теряя свои разноцветные сумки, она, некрасиво расставив ноги, поехала вместе с осыпающимся краем ямы вниз, в зияющую, зловещую темноту.
Мария, осознав случившееся, попыталась заглянуть в глубину ямы, но почва под её ногами начала оплывать и Волкова кинулась прочь, падая и царапая лицо и руки. Не разбирая дороги, она почти бежала к своему дому, что-то серое бросилось ей под
ноги и, Мария упав в очередной раз, увидела свою кошку. Прижав её к груди Волкова спотыкаясь, из последних сил, ничего не видя перед собой, вошла во двор. Тогда-то её и встретила дворничиха, которой Мария сказала, что искала свою кошку.
Любу сразу же после чистосердечного признания Марии Волковой стали искать в котловане, но так и не нашли. Тело искали долго и
тщательно, мои друзья рассказывали, что жители соседних домов даже решили, что замороженное строительство вновь возобновили, такая активность была на стройке.
Нашли лишь одну из сумок, которые были у Любы в тот день, а другую сумку подобрали рабочие на следующий день после
трагедии, именно её я видела, когда заходила к ним в вагончик. Ничего внятного от рабочих больше не смогли добиться. Ничего не видели и не слышали.
Мария Волкова всё это время находилась под следствием, однако задерживать её не стали, лишь взяли подписку о невыезде. Да, ей собственно, было уже не до поездок, она дохаживала буквально последние месяцы своей беременности.
Я встречалась с ней ещё один раз. Нас вызывали на очную ставку. Дотошный следователь Евгений Васильевич, с настойчивостью достойной Священной Инквизиции в очередной раз пытался «дожать» меня на обвинительные показания против Волковой. И я опять упрямо повторяла, что «сама упала я котлован в результате своих неловких действий, когда пыталась достать телефон».
Я не могла смотреть на Марию, боялась расплакаться прямо здесь в кабинете следователя на глазах у строгого Евгения Васильевича. Во время беременности я стала жутко плаксивой и плакала по поводу и без повода. А тут, передо мной сидела женщина с равнодушными, уставшими и плакать и смотреть на мир глазами, в тесной кофточке из-под которой торчал большой, острый живот, с неживым лицом в пигментных пятнах и сухими, потрескавшимися губами.
Мне было очень жалко её, очень. Я готова была простить ей всё, лишь одно не позволяло мне сделать это, то, что двое мальчишек в соседней с ней квартире до сих пор ждут свою маму.
Я убегала от всего этого, так быстро, как мне позволял мой, уже наметившийся живот. Это было как знамение судьбы, как какой-то знак свыше, наша с ней последняя встреча. Мы сидели лицом к лицу, животом к животу, женщины, готовые дать жизнь двум другим людям. Но одна из нас едва не лишила жизни другую, которая уже носила под сердцем своего ребёнка и она же
возможно, имела отношение к трагедии, произошедшей с ещё одной женщиной, которая, не желая этого, встала на её пути.
Уголовное дело в отношении Волковой Марии было прекращено, за «отсутствием состава преступления», т.к. тело Сорокиной Любови Николаевны не было найдено.
Волкова родила девочку и продолжает жить в своей квартире с дочкой и сиамской кошкой.
Вячеслав, ещё до рождения дочери, продал квартиру и, забрав сыновей, уехал в неизвестном направлении.
Не получилось у них со счастьем, как известно, что на чужом несчастье своего, как не старайся, не построишь, а тут никто особенно и не старался.
Теперь о хорошем.
В нашей компании стало ещё на одного человека меньше. Надежда, поддавшись на уговоры сестёр, уехала к ним в Турцию, решив таким образом покончить со своим одиночеством и заодно понянчить многочисленных племянников. Она присылает нам
по интернату необыкновенно красивые фотографии себя в окружении сестёр, их мужей, племянников, которых становится больше с каждой новой фотографией. А недавно на фотографиях рядом с Надеждой, которую теперь называют Нажиёй, всё чаще стал появляться красивый зеленоглазый мужчина. И мы с друзьями очень надеемся, что наша подруга наконец-то обретёт своё счастье, за которым ей пришлось так далеко уехать от нас.
Ирина всё ещё встречается со своим Германом, но дальнейшего развития в их отношениях не предвидится, судя по всему. Они стали привычными, как рисунок на обоях, вроде и поменять надо, и привыкли уже, жалко.
Кристина, уговорила Сергея пройти курс лечения и сейчас переживает счастливые моменты в своей замужней жизни. Мы, держим за них кулачки и очень хотим, чтобы у них всё получилось.
Семён Витольдович приобрёл себе ещё и собаку. И теперь бабушка Клава во время его командировок кормит сушками не только попугая, но и Поля, так Семён назвал своего ризеншнауцера. Поль любит бабушку Клаву, признавая её за старшую, и теряет форму из-за пристрастия к мучному.
Моя Елена Прекрасная недавно ездила к своей дочери Оксане в Лондон. Оксана серьёзно занялась пением и ходит на занятия по вокалу. Занятия ведёт ничем не примечательный мужчина, которого все называют Виктор, с ударением на последний слог. Виктор обладает приятным баритоном, носит очки, как у Джона Леннона и маленькую бородку в викторианском стиле. Елена несколько раз посетила занятия дочери и произвела, судя по всему неизгладимое впечатление на преподавателя пения.
Когда, в следующий раз она пришла, чтобы попрощаться с Виктором, он пригласил Елену в ресторанчик на набережной Темзы, где они просидели почти всю ночь. Утром Елена улетела в Москву.
Под впечатлением встречи с Еленой Прекрасной, Виктор, вдруг запел, так, что записал диск, который с успехом расходится у поклонников романтических баллад, а именно их теперь поёт влюблённый в мою подругу преподаватель пения с берегов туманного Альбиона. И у меня есть осторожное предположение, что Елена в очередную свою поездку к дочери решит задержаться там подольше!
Ну, вот, пожалуй, и всё. А, чуть не забыла про записку! Ту самую записку, которую, мне передала помощница «ясновидящей».
Помните? На ней был изображен лысый, беззубый человек. Я недавно нашла её, наводя порядок в своих сумках. Странный такой рисунок! Но он должен, что-то значить!
Пока ничего такого, что бы могло предвещать встречу с «неизвестным» изображённым на небольшом клочке бумаги в моей жизни не предвиделось. Некогда мне заниматься
посторонними делами.
Хотя…Я ищу рисунок и иду с ним к кроватке. Борька спит, трогательный чепчик, как всегда сбился на глаза. Я снимаю его и внимательно сравниваю рисунок со спящим сыном.
Нет, явно, что человек, изображённый рукой «ясновидящей», это какая-то совершенно другая история.
Ну, что ж, другая, так другая. Кто же спорит?! Нам бы только до весны дожить, а там… Там, посмотрим…

Волчица_Светик

Дата: Пятница, 11.12.2015, 20:28 | Сообщение # 86