Виктор Гордейко - художник ртом
| |
Виктор_Г | Дата: Среда, 10.02.2021, 22:22 | Сообщение # 1 |
подснежник
Группа: поэт и писатель
Сообщений: 3
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Зовут меня Виктор Гордейко, я инвалид с детства, ''ДЦП''. До две тысячи четвёртого года, весьма сносно ходил на ногах. Сам выходил на улицу, гулял по двору на коляске. Но, после смерти отца, болезни стали стремительно одолевать. Мне бы дураку начать водку пить, колоться с ''горя'', да отчаявшись какой нибудь популярной болезнью заразиться. А я взял да курить бросил. Встретил девушку. Женился. А в августе 2005 года у нас с женой дочка родилась! Вполне здоровенькая очаровашка, по имени Нина. Но не надо думать что в связи с этими событиями у нас с женой так же инвалидом и исчезли проблемы. Отнюдь, их стало больше, раз но плановее. И если бы не моя мама и не родители Гали помогающие нам, мы наверняка бы растерялись в этой суровой жизни. Но Слава Богу! Они у нас есть. Да и добрые люди не забывают. Значит и нам надо ''бороться и искать, а наше дни не сдаваться''. А иначе нельзя. Ведь мы инвалиды, как штрафники из романа К. Симонова <Живые и мёртвые> - <можем только активно жить. Бессмысленно же существовать не имеем права>. К этой истине я с самого детства искал пути, постоянно стремясь жить "не хлебом единым". Так получалось что душа моя всегда тянулась к бытовой техники. Рано поняв что без подручных средств мне не обойтись, я старался окружить себя: Телеками, магнитофонами, держалками всякими: Вот и в сей час, без компьютера, принтера, сканера, я и дня полноценно прожить не могу. И вовсе не из-за своей прихоти, а всё из-за этой чёртовой невозможности сделать руками то что делают все здоровые люди. Ведь я пишу, держа палку во рту. В недалёком прошлом я по этому поводу пользовался пишущей машинкой. В связи с чем у меня быстро полетели зубы. А писать хотелось очень! Накопив кое-какие деньги, собрали мы с другом простейший компьютер на котором значительно легче стало обрабатывать тексты. С новыми возможностями начали реализовываться старые мечты; так я стал рисовать, пользуясь специальной программой. А три года назад подвигла меня жизнь к написанию романа. Предположительно он будет о том как мои далёкие предки приехали в Иркутск, из Украины. Скоро, даст Бог я его окончу и надо будет думать о каком нибудь новом занятии. Ведь как гласит латинская мудрость: <Я, В ЭТОЙ ЖИЗНИ НИЧТО, РАБОТА МОЯ ВСЁ>. Прочитав этот репортаж, кто то скажет; - ему везёт в этой жизни!.. В какой то мере да. Но никто до конца в полной мере не узнает и не поймёт \кроме моей мамы и, жены \ какой ''кровью'' нам всё это достаётся. Впрочем, как и всякому живущему на этом свете. В этом наверное и есть высшая степень справедливости уготованная всем, в том числе и инвалидам. Живущим под нестерпимым порой гнётом болезней и социального не равенства со всем миром, который смотрит на нас как на инопланетян, не могущих даже сойти с лестниц. А ведь нам так жаждется, особенно летом, погулять среди вас.Так хочется, что из глаз готовы слёзы брызнуть. Но мы, как АРЛЕКИНО улыбаемся. И только наедине с самими собою признаёмся порой; Мне, нельзя расслабляться, потому что: МНЕ КАЖЕТСЯ, ВОТ МАСКУ Я СНИМУ. И ЭТОТ МИР ИЗМЕНИТСЯ СО МНОЙ... НО СЛЁЗ МОИХ НЕ ВИДНО НИКОМУ. ТАК ЗНАЧИТ АРЛЕКИН Я НЕ ПЛОХОЙ. Так что, будем жить? Должны! Хорошо ли, плохо, но должны! Ради наших детей! Ради радостных идей! В ТОМ СЛУЧАЕ КОНЕЧНО ЕСЛИ НАМ ПОМОГУТ ЗДОРОВЫЕ ЛЮДИ. НЕ ИЗ ЖАЛОСТИ. НЕ ИЗ-ЗА КАКОЙ-ТО ВЫГОДЫ. А СОТВОРЁННОЙ ОТ ВСЕГО СЕРДЦА, КАК САМОМУ СЕБЕ. И ЧТОБ БЫЛО ЭТО НЕ ЕДИНОВРЕМЕННО - КАК ПОДАЧКА ГОЛОДНОЙ СОБАЧКЕ. А С УМОМ ПРОДУМАННО - И ПОСТОЯННО. ЧТОБЫ У БОЛЬНЫХ И ЗДОРОВЫХ СТЁРЛИСЬ НА КОНЕЦ ТО ГРАНИ БЫТИЯ И ВОЗ НИКЛИ РАВНЫЕ ПРАВА. ПОЛНОЦЕННОЙ ЖИЗНИ. ШИРОКИХ ЛЕСТНИЦ. И УДОБНЫХ ПАНТУСОВ. НЕУЖЕЛИ ЭТО НЕ РЕАЛЬНО?!
|
|
| |
Полина_Никитина | Дата: Суббота, 13.02.2021, 00:12 | Сообщение # 2 |
Роза
Группа: Художник
Сообщений: 1766
Награды: 8
Репутация: 0
Статус: Offline
| Цитата Виктор_Г ( ) Прикрепления: 2324228.jpg(108.8 Kb) · 9801999.png(333.4 Kb) · 8045374.jpg(131.0 Kb) · 7451913.png(336.9 Kb) Рада Вас здесь видеть!
|
|
| |
Татьяна_Федотова | Дата: Четверг, 04.03.2021, 19:00 | Сообщение # 3 |
Мак
Группа: Живое Ремесло
Сообщений: 51
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Здравствуйте ,Виктор ! Я очень рада с Вами познакомиться . Вы молодец - стойкий и волевой человек .Ведь в жизни проще всего опустить руки . Я говорю Вам : Браво !
|
|
| | | |
Ната-хозяйка | Дата: Четверг, 06.07.2023, 23:31 | Сообщение # 6 |
Хозяйка сайта
Группа: Хозяева сайта
Сообщений: 5677
Награды: 35
Репутация: 6
Статус: Offline
|
ЦЕНИТЕ ЖИЗНЬ ! ПО ВОПРОСОМ ПИШИТЕ МНЕ
|
|
| |
Виктор_Гордейко | Дата: Вторник, 22.10.2024, 14:23 | Сообщение # 7 |
подснежник
Группа: Новичок
Сообщений: 6
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| ВИКТОР ГОРДЕЙКО.
И С Т О Р И И М О Е Й Ж И З Н И. _____________________________________ Ч А С Т Ь П Е Р В А Я. Я уже слышу как чиркается спичка о коробок, как прикуривается папироса из пачки с названием "СЕВЕР", и папа начинает:И З Ч Ь И Х Я Б У Д У. - 1 - Я начинаю писать свой дневник 10 декабря 2002 года, в день когда мне посчастливилось купить ноутбук у Игоря Шарыкина по цене 2,050 рублей. И с этого времени, как позволит здоровье и обстоятельства. Я, намерен вести его. Постепенно вспоминая всё, или почти всё, что со мной происходило в жизни. На страницах сего труда мне бы хотелось запечатлеть многих, с кем довелось когда либо встречаться. Некоторое время жить вместе а потом - проститься. На краткий ли миг. Или навсегда. Провожая моих родных людей до околицы своей души. Или, до последнего приюта, откуда нет возврата. В моих историях, я хочу воскресить события многолетней давности чтобы понять, кто же я в этой жизни. Откуда пришёл? И самое главное, для чего до сих пор держит мою грешную душу на земле Господь. Я очень давно собирался начать сие предприятие, запоминая всё что мне когда-то рассказывали родные, переплетая их рассказы с теми что происходило со мной лично, пытаясь выплеснуть накопившееся на бумагу. Но, в силу ряда причин о которых скажу позже мне, так и не удавалось ничего сделать. То ломалась машинка, на которой я палкой отстукивал всё что вы надеюсь прочтёте на днях. То, каким-то нелепым образом, написанное рвалось на подстилку коту в туалетный тазик. А однажды и во все рукопись состоящая из сорока листов машинописного текста бесследно исчезла, будто её корова языком слезала. Не знаю, получится ли у меня на сей раз до вести до конца задуманное?! Хватит ли терпения? Ума и сил, чтобы освободить себя от груза прошлого которое томит меня по ночам до боли в сердце? Неустанно буду верить и надеяться, что Господь мне поможет в этом! И ТАК ГОСПОДА, Я НАЧИНАЮ. 11 Декабря 2002 года я устроился на работу диспетчером по установке антенн! УРА! Я снова при работе! А это значит что у меня будут деньги, которыми я смогу помочь маме, ну и себе, что-то купить. У меня всё будет хорошо я это знаю. И хочу, чтоб было так всегда. ПОЛУЧИЛ ЗАРПЛАТУ 80 РУБЛЕЙ. Счастлив ли я? Конечно! Но почему так мало?! Ну да ладно о деньгах, они в жизни не самое главное. До тех пор пока желудок не захочет поесть, тело - расслабиться. Или чего-нибудь не сгорит. Как только что сгоревшая лампочка в коридоре. Чик! И определённая сумма денег тратиться не на то что задумал ранее. Всё это так, но надо чаще думать о духовной пище. а то всю жизнь будешь работать на сгоревшее, перегоревшее. Или, на один унитаз. Что ещё хуже. Эх! И это называется человеческим житием?!! А как же великие Сподвижники? Как же Святые о которых я читал. Ведь они в своё время ради цели свыше отказывались от многого. Чем я хуже их? Надо только поставить перед собой цель. И добиваться её. Лишь в этом счастье жизни. Странное всё-таки это слово, С Ч А С Т Ь Е! Как вино в бутылке, которое ты ещё не пил. Вот стоит оно перед тобой и ты испытываешь радость в предвкушении. Мало того, сердце твоё начинает предварительно сочинять его, вкус, запах, аромат. Ты откупориваешь пробку наливаешь в стакан содержимое и, внезапно ловишь себя на мысли о несоответствии твоего собственного представления и того что выпивается тобой в сей час. Ты пробуешь ещё и ещё. В итоге, ты уже пьян а - где же счастье? Душа твоя уже рада бы всё назад отдать. А ей говорят: Люди-то видели с каким удовольствием ты смаковал своё "счастье". Не обманывать же их, не пробовавших ещё. И вообще, это может только тебе такое С Ч А С Т Ь Е досталось: Кисло горько вяжущее. А у других при этом, всё нормально! Так сиди и пей. И не смущай граждан своей постной физиономией! 12-12-2002 15:25:18 Вот ведь как бывает. Через шесть дней, от сегодняшнего дня, наступил бы самый великий день в истории нашей семьи. Можно сказать, ДЕНЬ ЕЁ ОБРАЗОВАНИЯ! Ведь сорок лет назад 18 Декабря 1962 года мои папа с мамой стали мужем и женой. Сколько раз в своей жизни я слышал эту историю и до сих пор она меня удивляет своей чистотой, бескорыстием и необыкновенным отношением к великому чувству любви. Сегодня я хочу записать её, так, как слышал не только от моих родителей. Но и ещё от одного человека который не даст соврать моему перу! Я не буду называть его имени, пусть он будет таинственный мистер Икс... И так, началась эта история в 1956-ом году когда моей маме исполнилось восемнадцать лет. Надо сказать, что не смотря на свой юный возраст, она, в своей жизни являлась самым принципиальным человеком в вопросе любовных взаимоотношений. До сих пор её мнение по этому поводу мало чем изменились. И она до сих пор н жалеет о том что сделала в бытность свою именно этот выбор. В ту пору мама дружила с парнем, который был курсантом Иркутского Высшего, Инженерного, Авиационно Транспортного Училища... Высокий, красивый, с прекрасным баритональным голосом молодой человек восемь лет дружил; с черноволосой, с длинными упругими косами до пояса девушкой. Многие её подружки прочили его ей в мужья. Но, вышло всё иначе: Ходили слухи в кругу маминых знакомых что её друг, бабник, ищущий приключений. Мама домыслам не верила, но где-то в глубине души затаила желание проверить своего избранника. В правду говорят, чего хочет женщина, то исполнит Бог. И Бог, исполнил желание женщины. Анатолию, так звали маминого друга оставалось несколько месяцев до окончания училища когда он, предложил ей уехать с ним по распределению. Мама в ту пору была на втором курсе педагогического и у неё была идея закончить техникум, чтобы не быть не от кого в зависимости. Она сказала об этом Толе. За одно, проверяя как он будет реагировать на её самостоятельность. Он посмотрел на неё своими красивыми глазами и с заметным волнением сказал: - Или мы с тобой женимся . И, уезжаем в город моей службы. Или... В тот вечер мама вернулась домой позже обычного и сообщила моей будущей бабушке своей маме, о возможном скором отъезде из Иркутска. На что бабушка сказала, - ты уже взрослая дочка, решай сама. На том и порешили. Спала мама в эту ночь беспокойно. Ведь решалось её ближайшее будущее. И так как была она человеком верующим. То обратилась душой своей в эту ночь, к Богу, за разрешением данной ситуации. Помолясь, по крестясь, уснула она под утро. Благо что грядущий день был Воскресенье... Прошло с той поры некоторое время и наступило утро. Когда мама не предчувствуя подвоха жизни пошла, как обычно по воду к колонке, стоявшей на против нынешнего Свердловского рынка. Увидев своего возлюбленного, выходящего из общежития Макаронной фабрики , от девушки по имени Гульсия, о которой маме говорили её подруги, она сразу поняла что именно здесь делал её кавалер... Шагая навстречу друг друга они, встретились глазами и он понял всё. Попытавшись объяснить ситуацию и примирить конфликт, не состоявшийся жених получил в ответ такой взгляд призрения. От которого отшатнулся как от пощёчины... Разрыв между молодыми людьми становился всё больше. Мама, ни за что не желая прощать другу, его подлую измену, везде и всюду игнорировала его попытки примирения. В итоге курсант уехал один. Перед отъездом, через общих друзей он умалял маму прейти к нему хотя бы на прощание. Вагоны тронулись, а он так и не увидел её стройного силуэта. Маме было очень трудно выдержать, как она рассказывала, самые последние мгновения перед отправкой поезда. Ведь она любила его! Но не смотря на это сдержала себя. И не из-за гордости или себялюбия. Моя мама просто не хотела быть неравноправной. Ни в жизни ни в браке. Ведь если нашему брату попустишь раз, мы до скончания дней своих будем пользоватся ситуацией, считая её само собой разумеющейся. Долго потом у мамы болела душа за пережитое. Может быть и сейчас в ней ещё не заживает рана о тех событиях и потерях? Ведь не даром же она каждый раз вздыхает когда слышит : - «Ты смотришь мне в глаза. И руку пожимаешь. Уеду ль я на год. А может быть на два. А может навсегда, ты друга потеряешь. Ещё один звонок и уезжаю я ». Да, темна душа человеческая в потаённых глубинах своих. И что там водится, лучше и не знать нам, не посвящённым в тайны сии. А маме моей через некоторое время маме вновь повстречался человек, с которым, опять-таки не завязались у неё семейные узы. Он жил в городе Черемхово и приезжал к ней на выходные. Мама не рвалась замуж, ей хотелось в ту пору чтоб её позвали. И были с ней правдивы и искренни. Но от Юры Комарова она так и не дождалась этого. И вовсе не потому что он был плохим парнем. Просто они оба были не теми половинками того целого яблока о котором все говорят когда заходит речь о создании семьи… Ждала ли она моего отца? Не знаю. Судьба и Бог об этом умалчивают. Единственно что мне до подлинно известно так это то что роман у них был очень коротким. Познакомившись в начале ноября 1962-го года, в привокзальном буфете,(где в ту пору подрабатывала уборщицей моя будущая бабушка)они поженились, не соврать бы только. Буквально через месяц. А именно во второй половине декабря шестьдесят второго года... Что это было? Мама до сих пор не может дать ответ. Папа позвал её в даль далёкую, в жизнь замужнюю. Она и пошла. И до сих пор бы шли они вместе, если бы не болезнь и не смерть папы. О том событии, (то есть когда папа маме сделал предложение, они, рассказывали так: Сказано это было в четверг четырнадцатого, а уже во вторник восемнадцатого, мы расписались. Вот их дословный разговор: БАТЯ: - Люба, выходи за меня замуж! МА: - Ну, завтра пятница, не пойду! Конец недели, жизнь будет короткой. В понедельник, день тяжёлый! А вот во вторник, давай. - Всё, замётано! Радостно воскликнул мой будущий отец. Обнимая свою будущую супругу. А она, отстраняясь от него говорит: - Ой, не люблю я эти лобызания! Все эти поцелуйчики и сю-сюшки! Мусюшки! Не по мне, от них неискренностью веет. Папа, мало чего из этого понял, но тем не менее до дому любимую проводил. А она, придя домой, с порога заявляет с улыбкой на лице. - Мама, папа, брат, сестрёнка. А я замуж выхожу! Моя будущая бабушка была шутница и взглянув на дочку, произнесла: - Слава Богу! И за кого? - За парня что над Ангарой живёт. За Гордейко Лёню. - И когда выходишь?! осведомился отец. - Да вот, во вторник. В игривом тоне ответила, любимая его младшенькая дочка. - Ну, ладно - до вторника ещё до жить надо а в сей час садись за стол, обедать будем. В следующие пятницу и субботу прожила мама не придавая большого значения сказанному в четверг. А вот в воскресенье под вечер раздался в окошко семейства Кутних, стук в окошко. Это мой батя, со своей мамой и бабушкой пришли невесту сватать. Посмотрели мамины родители друг на друга а деваться-то некуда как только отдать Любаню замуж. Расписались они в горсовете в три часа дня и пошли, каждый в свой дом. Отец к себе. Мама к себе. Так началась у моих родителей семейная жизнь. На следующий день, папа перевёз маму к себе и говорит: - Надо бы нам с тобой Любаша свадьбу справить, да гостей позвать. А то как-то не по людски всё это получается!.. Моя рассудительная мама ему и отвечает; - знаешь что муженёк мой. У тебя мать бедная, бабушка ещё бедней. У меня, отец болен и мы ещё не на твёрдых ногах стоим в финансовом плане. Какая может быть свадьба? Кого ты собираешься удивить, подобного рода гулянием - да ещё и в долг? Папа мой разволновался при этом, - есть говорит у меня деньги, я из армии привез некоторую сумму. А мама ему на своё тянет. - Давай мы на эти деньги, тебе лучше одежду справим. А то ходишь передо мной в таком затрапезном виде. Поглядел отец на свой до армейский костюм и согласился с доводами жены. На том и порешили. После импровизированного свадебного застолья, наступил в жизни моих родителей первый совместный вечер вдвоём! Был уют, и были с любовью испечённые пироги с картошкой и грибами. Звучала в тот вечер и хорошая танцевальная музыка: - Познакомился весной, Парень с девушкой одной, Всем хорош, но очень скромен был. День-деньской за ней ходил, Глаз влюблённых не сводил, И молчал и, слов не находил. - Я не знаю.., - как начать, В общем, значит, так сказать. - Нет не получается опять. Лилась эта мелодия из новеньких динамиков радиолы "ВОСТОК", купленной папой на остаток своих армейских денег. Баба Катя и дядя Гена, в подарок молодым - сделали в своём доме маленькую рокировочку отдав им для совместной жизни большую комнату. Баба Катя при этом переехала на кухоньку, по ближе к печке. А мой будущий дядя и крёстный отец. Занял маленькую, с одним окошком, комнатку. О которой история впереди... А пока, - в тесноте да не в обиде, сказала при этом хозяйка дома сего и мать моего отца. - Как-нибудь да уживёмся, подтвердил её младший сын и новоиспечённый деверь моей будущей мамы. От свадебного веселья в тот вечер. И от предвкушения Нового, года до праздника которого оставались считанные дни, было радостно всем... За три дня до праздника, мама с папой пошли в магазин и обновили ему полный гардероб. Состоящий из брюк, пиджака и пары штанов типа трико, сменивших модные в военную пору кальсоны. Купили ему также и выходные, бостоновые брюки. С которыми он не расставался до конца восьмидесятых. Батя был вне себя от подобного рода заботы. Он впервые за всю свою жизнь, ощутил по отношению к себе, доброту и внимание со стороны. Наступил Новый 1962-ой год. Моя мама впервые этот праздник встречала в своей Новой семье со своим мужем, свекровью и деверем... Была ёлка, после которой осталось много разнообразных вещей собранных в ничем не примечательную картонную коробку. Дожившую до моего появления на свет. Каких только чудес в ней не было; я лично запомнил огромные стеклянные часы, на подобие тех из-за которых в кинофильме "Карнавальная ночь" выходила Людмила Гурченко. Естественно, они были в миниатюре и выглядели как увесистый будильник. Но стоило к ним приблизиться в плотную и начинать выглядывать из-за разноцветного стекла, иллюзия была полная. Так и хотелось спеть: - Если вы нахмурясь, выйдете из дома. Если вам не в радость, солнечный денёк. Пусть вам улыбнётся, как своей знакомой. С вами во все не знакомый, встречный паренёк... И действительно, после этого, - улыбка, без сомненья Вдруг коснётся ваших глаз. И, хорошее, настроение, Не покинет больше вас!.. Кто бы мог подумать тогда что эти игрушки и эта коробка проживут у нас целых двадцать лет, как священная реликвия того времени. Папа с мамой в ней хранили не просто ёлочные украшения, а частички тех чувств которые связывали их на протяжении всей жизни. И каждый раз когда вновь и вновь приходил к нам праздник Нового года. Я, затаив дыхание ждал, когда же папа достанет из антресоли заветную коробку чтобы вновь почитать на её верхних загибах. Сначала по складам а потом и бегло, оставленные некогда папой и мамой надписи, хранящие в себе тот или иной эпизод их жизни: "С НОВЫМ 1960-м годом". Было написано на правом загибе-крылышке. Эту надпись, как пояснял мне отец, он сделал в год когда вернулся из армии. - "ДА ЗДРАВСТВУЕТ 1962-ой! Год НАШЕЙ СВАДЬБЫ"! А эта микро записка из прошлого, была оставлена мамой в тот самый год когда они поженились. Все буквы этих надписей были неоднократной обведены разноцветными карандашами. А в уголках, над буквой "Д" и под ней кто-то из моих родителей пририсовал еловые ветки разукрашенные мишурой. На каждой лапе, сидело по две больших и одной маленькой шишечки, олицетворявших нашу маленькую но дружную семью. Это было так уютно сделано, что всякий раз когда я глядел на рисунок мне не вольно хотелось всегда быть среди подобной идиллии новогоднего празднества. Но... Всё в этой хрупкой жизни когда-нибудь кончается или погибает. Погибла и наша коробка с игрушками. В 1978-ом году у соседей сверху прорвало воду и всё что лежало на антресолях картонно-бумажного, пришло в катастрофическую негодность. Мне до сих пор жалко наш семейный раритет. Серенький от пыли "веков" и пахнущий морозной сажей. Как всё-таки хорошо, что существует у человека память, хранящая мгновения детства с песнями из кино фильм"КАРНАВАЛЬНАЯ НОЧЬ" и воспоминаниями о той коробке. в которой и по ныне живут как на чудесном острове детства на котором круглый год пахнет мандаринами. Все, кого в данный час уже нет со мной. Но кто всякий раз, лишь только стоит мне вспомнить, собираются там - молодыми, красивыми и здоровыми. Как это здорово, братцы! Помнить о вас! И постоянно знать что я не один а вместе с вами, с вашими судьбами. Добрыми и не очень делами и поступками... И в сей час я несказанно благодарен Богу и судьбе. За то что там, на небесах было принято решение послать меня именно к вам. К людям которые помогли мне и до сих пор помогают идти по жизни и не сдаваться натиску встречных бурь. Но с особой благодарностью я вспоминаю сегодня, случавшиеся в моей жизни вечера. Когда я, мог с упоением слушать удивительные рассказы моего папы, о его нелёгком и в то же время интересном детстве. Я слушал его, как Ираклия Андронникова выступавшего по телевизору в ту пору. Это было что-то потрясающее! Дающее возможность ощутить свои духовные корни. Благодаря которым каждый здравомыслящий человек, каждодневно ищет свой внутренний стержень. И в сей час, перед тем как продолжить своё повествование о моих родителях как о семейной паре. Я хочу открыть перед собой волшебную дверь и ещё раз увидеть их молодыми. Воссоздав несколько вечеров откровения. Когда они сначала папа а потом и мама рассказывали мне о своих детских годах. И о том, как они повстречали друг друга. А встретившись - жили, до моего рождения. Отдав тем самым дань тому удивительному времени, которое называется - ДЕТСТВО! Когда я был защищаем своими самыми родными людьми от житейских проблем и не за что не хотел верить в то, что когда-нибудь всё это может кончится... "ВАЙ МЭ! КАКОЙ ГЛУПЫЙ МАЛЩИК!" СЛУЩИЙ! Говорит мне настоящее, - ЗАПОМНИ ЮНЕЦ! ВСЁ В ЭТОМ МИРЭ ПРОХОДИТ И КОГДА-НИБУДЬ КОНШАЭТСЯ. - Да, это так, горько соглашаюсь я. И тем не менее, не смотря на все потери и утраты, я продолжаю писать свои истории, только для того чтоб когда-нибудь их закончить!.. И ТАК ГОСПОДА! Представьте себе двухкомнатную хрущёвку, второй половины семидесятых годов. Где на пяти метровой кухне, которой можно было быть и побольше, сидят двое; я и мой отец. На огромном, дубовом столе доставшимся в наследство от моей прабабушки, стоит настольный хоккей. И мы, ожидая маму с работы коротаем наш мужской вечер. Окончив первый период, мы с папой почувствовали что дальше играть чего-то нам расхотелось и я прошу его: - Слушай Папа, а помнишь ты мне обещал рассказать о своих родителях?! И вообще о своём детстве? В сей час нам делать нечего, может быть поговорим об этом. Мне же интересно, знать, из чьих я буду?! Почувствовав некое расположение отца к интересующей меня теме я несколько увлёкся и выдал себя. Расскажи, мне ещё раз о том как ты на санях зимой через Ангару переправлялся. Или ещё чего-нибудь, чего я не знаю. Увидев слегка помрачневшее выражение папиного лица, я добавил в качестве оправдания: - Я не хотел подслушивать ваш с дядей Геной разговор. Но уж больно вы с ним интересно о вашем детстве разговаривали. Я просто не мог оторваться. Ну что я с собой могу поделать, если я люблю слушать истории о давно минувших событиях. А ты, упрекнул я батю, ни разу со мной об этом не говорил. Мы что с тобой чужие? Или детство твоё засекречено? От такого моего наступления, у папы даже морщинки разгладились на лбу. Он смотрел на меня, как будто только что открытие сделал. Или, дождался того часа пока я из мальчика, выросту и предстану перед ним – равным ему. Убрав игру под стол чтоб не мешала. Мы сели с ним друг перед другом и пока не пришла наша матушка, как ласково папа называл мою маму и свою жену, проговорили, часа четыре. Лучших вечеров в моей жизни не было никогда. Они сохранились в памяти как вечный свет единения; меня, его - и наших общих предков. И вот сейчас, я вновь хочу вернуться в то время. На ту кухню и услышать его голос, до боли мне родной и близкий.., не много заикающийся.
|
|
| |
Виктор_Гордейко | Дата: Четверг, 24.10.2024, 20:36 | Сообщение # 8 |
подснежник
Группа: Новичок
Сообщений: 6
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| - 2 - - В далёком 1934-ом году, переехав из деревни Урик в Иркутск. Моя мама и твоя бабушка Катя, резко меняя свой прежний образ жизни, превращается вдруг из добротной крестьянки в добропорядочную разнорабочую. Сначала, своей трудовой карьеры в городе она; моет полы в "Курбатовской" бане, стирает бельё в тамошней прачечной. А немного освоившись с этими работами, берётся еще и подметать прилегающий к зданию банно-прачечного комбината очень грязный двор. Вечно заваленный углём и угольной пылью. Через полгода - год, за добросовестный труд, ей выделяют место, а точнее комнатку в коммуналке на улице Дзержинского. Куда в последствии она перевозит со своей малой Родины свою маму Марию Гавриловну. И сестру Зою. С той поры, ВСЕМ кто не знал о её деревенском прошлом, Катя Савичева говорила: - Я родилась и выросла в городе! И нигде боле!.. Почему её это так волновало? Я понял позже, когда изучил характер – своей горделивой и надменно-красивой матери. В 1938 году, она выходит замуж - за деповского рабочего Гордейко Павла Григорьевича, рыжего детину, 27 лет от роду. И начинается для неё Новая, зачастую очень противоречивая. А порой и весьма трагичная, со всякого рода перипетиями, жизнь. В 1939-ом у них рождается сын Леонид то есть я. А в январе 1941-го, второй - Геннадий, твой дядя и впоследствии крёстный отец. По дальнейшим словам папы я понял что, дружную семью его родителям, создать не удалось. Молодые люди - между собой жили плохо из-за необузданной ревности деда. А ревновать, действительно ему было за что, с мужской точки зрения. Ведь его жена была на столько хороша и притягательна, что глаз не оторвёшь. Похожая на цыганку она была волосом черна как смоль! Телом дородна как пава! И устами сладка как малина со смородиной. Она шла по улице как весна после долгой и нудной зимы, радуя собой всех кто встречался ей на пути. Как же дед ревновал её, воюя с мнимыми а потом и явными поклонниками. Матери оскорбляя от бессилия любого кто давал хоть какой-нибудь повод для возбуждения его ревности. - С сожалением в голосе говорил папа. Не известно чем бы дело закончилось, не начнись война. В Сентябре сорок первого, ушёл добровольцем на фронт твой дед. Ушёл - а домой не вернулся. Пришла в 1943-ом году, на имя моей матери официальное письмо в котором сообщалось. -"ВАШ МУЖ ГОРДЕЙКО ПАВЕЛ ЕГОРОВИЧ 1911 ГОДА РОЖДЕНИЯ, ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ, 11-ГО АПРЕЛЯ 1943-ГО ГОДА ПОД ГОРОДОМ В....КОМ ПОСЛЕ ГЕРОИЧЕСКОГО ОТРАЖЕНИЯ АТАКИ ПРОТИВНИКА". Далее шли дата - и, подпись командира.
- Полтора года нашенский дом горе обходило стороной и вот, на тебе, зашло. Мне в ту пору шел пятый год, но я до сих пор помню как, после прочитанного сообщения буквально взвыла мать. Пугая всех и вся вокруг. С тех пор я понял, нет ничего страшнее на свете чем горем убитая, или мужем обиженная женщина. Этот вой и причитания, до сих пор у меня в душе стоят. Как вечная память о войне и нравственном надломе самого близкого мне человека. Из-за шторки наблюдая за терзаниями мамы, в тот миг я впервые ощутил жгучее чувство отчаянного одиночества. В гарниле которого меня никто не сможет защитить от испепеляющего огня взрослой жизни… Гм, для меня это была трагедия напоминающая конец света. А для матери, обыденное поветрие, как мне тогда показалось. Потому что погоревав над письмом с неделю и, примирив с собой своё горькое прошлое. Пустилась Екатерина Петровна Гордейко, во все тяжкие. Ни детей, ни мать, ни сестру, ни окружающих людей не стыдясь... Толи организм её так прореагировал, чтобы не загнуться? Толи нечто скрытое и тайное пробудилось и вырвалось из глубин её женского гидра. А только с этой, поры стала она как чумная раздавать себя мужикам. А те ей, от щедрости солдатской, кто крупки отсыпал. Кто тушёнкой армейской одаривал - а кто и с часами союзническими позолоченными подъезжал, со словами: - Продай их Катюха, да покорми детей! - Они ж голодные как щенята бегают, да из подлобья смотрят. - Особливо вон тот чернявенький, на цыгана похожий. - Говорили так подвыпившие,здоровые и искалеченные дядьки тыча всякий раз пальцем на меня, испепеляющего их взглядом. Папа рассказывал об этом, а из глаз его текли горькие слёзы. До сих пор закипавшие в его душе не остывающей лавой, не прощённой детской обиды на мать... - Знал бы ты Витька как я сильно любил свою маму. Самой нежной и преданной любовью, на какую способно было моё сыновнее сердце. А она, зная об этом безрассудно раздаривала себя другим без зазрения совести... Я был маленький но и тогда уже понимал, потеряв отца. Пусть она найдёт себе другого. НО НЕ СО ВСЕМИ ЖЕ?!. Превращая в общественный унитаз своё, по моему мнению, святое тело. Как мне было больно всё это видеть а особенно слышать от наших соседей что моя родная мать! Блядь и, потаскушка...
Смотреть в глаза отца в такие моменты я не мог. Потому что это был не он. Гнев и боль, застилали его облик на несколько мгновений. Всё его существо, возвращалось туда, в этот кошмар и позор его родного человека. За который он, расплачивался до самой своей смерти... Но вот гнев проходил м через несколько минут отец приходил в себя и продолжал. - Как мы с Генкой выжили в те дни, одному Богу известно. Да ещё бабке моей, бабе Мане, делившейся с нами своими не жирными харчами. Всякий раз клянущую свою старшую дочь за нас, на чём свет стоял. Господи! Какую гадость мы только не жрали во время войны, добивая свой голод как фашиста, воюя с ним вне бабкиного стола. От обмороженной картошки собираемой на так называемых городских полях. Находящихся на территории теперешних микрорайонов "Первомайский" и "Университетский". До молодой крапивы, ковром устилающей полянку в роще "Звёздочка" на которой в сей час стоит спортивная площадка школы номер восемьдесят. - Как же вы жили в таких условиях? Изумлялся я. - А вот так. Вздыхал батя - и усмехаясь добавлял. Помнишь, как в фильме"СИБИРИАДА" по этому поводу изображаемый Никитой Михалковым герой сказал: -"Живём, хлеб жуём! Глотаем давимся, может быть поправимся!.. - Вот так и мы кантовались. - И это хорошо ещё, когда хлебушек был. Съел бы тот герой то что мы едали. Я бы посмотрел на него. Ты знаешь Витька что было самым гибельным для наших детских желудков в моё распрекрасное детство? Так это рыбий жир с касторовым маслом!!! Как наделают нам дирунов, из мёрзлой картошечки да на эдаком маслице й-э-х! До туалета пока добежишь, половину своего содержания на дороге и оставишь в кучке. Потому многие и бегали без штанов в длинных рубахах. Как значит где прихватит, там и присел, как пленный японец в Иркутске во время войны. Или, друг степей калмык во время перегона скота через степи… Да многие дворы в ту пору засратыми были. И ничего жили! И выжили! А почему? Потому что редко кто себя за эдакого считал. Мы все тогда на равных были. Объединённые великим горем войны и всеобъемлющим счастьем ПОБЕДЫ!!! Познавая друг друга в быту. И что самое главное если у кого-нибудь, вот на нашей улице, что-нибудь дефицитное заводилось. Патефон ли, радиолаили велосипед. Это было достояние всякого кто считал себя другом купившего эту вещь. В этом было счастье для сердец и душ наших. В открытости и добросердечии каждого... Папа продолжал развивать свою мысль о счастье и открытости в бытность его детства. А мне при этом вспомнился недавний случай из своего, когда он запретил впустить моего друга помыться. Когда у того выключили воду. Вот тебе и открытость сердечно-душевная. Вот тебе и папа - лицемер! И тут же другая, более яркая мысль, точнее слова сказанные бабусей моей прабабушкой, промелькнули в сознании отрезвляя мои скоропалительные выводы. -"Каждому из нас, посылается Богом искушение. И каждый из нас вправе принять его или отклониться. Господь наш отклонялся от них. Бери и ты пример с Него. Уйди в пустыню иль дай себя распять. Но не придавайся осуждению". Вспомнив бабушкино изречение я покраснел. Папа заметив это, прервал свою речь и, подойдя к окну приоткрыл форточку. - Жарко у нас нынче, правда? Произнёс он пощупав отопительные батареи. - Да уж, по Воробьяниновски согласился я. Преложив к первому звену ладонь. Вода в чугуне действительно разогрелась и ребристая поверхность труб пылала жаром. Слава, слава кочегарам! Слава углям и дровам. Пронеслось опять во мне скороговоркой. Через пять минут на кухне стало свежо. И папа, по моей просьбе продолжил своё повествование.
Окончилась война!.. В канун 1946-го года, мы переезжали на другую квартиру. Мать долго протестовала против этого, не желая уезжать из центра города на какую-то там провинциальную и не асфальтированную улицу Шмидта. В дом без всяких удобств, которые присутствовали на старой квартире в виде выгребного туалета. Но, по настоянию судьбы и властного гласа начальства пообещавшего в противном случае более худшие условия существования. Она согласилась. И чего было кочевряжится?!. Перевозилась наша семья, на гнедой кобыле запряжённой в сани. У которой серый куцевидный обрубок хвоста регулярно обмахивающий снег с разноцветного тюка у подножия которого я сидел, работал как нервный дворник у машины. Он то медленно прохаживался по тюку сметая регулярно падающие с неба снежинки. То вдруг забивался из стороны в сторону как заведённый. Вздымая надо мной всё те же снежные вихри... - Этот момент я, в бытность свою и подслушал за праздничным столом. Когда дядя Гена с папой вспоминали старинушку своего детства ухахатываясь над самими собой. Желая послушать рассказ целиком, затаив дыхание, я как заворожённый начал вживаться в образы и мысленно иллюстрировать слышимое. И папин голос мне в этом помогал: - В обволакивающим облаке от дыхания людей и кобылы, продолжал он. Мы медленно плыли по льду Ангары. Генка сидел в куче тряпья, укутанный чёрте во что с торчащим носом наружу, имея очень слабый шанс пошевелиться. Мои шансы сделать тоже самое были более предпочтительны. Но эта убогая теснота и хвост сверху, ни в какую не давали мне воспользоваться этим, приемуществом... Мать вела лошадь под уздцы. Бабушка "правила" держась за вожжи, тётя Зоя замыкая данное шествие следила за тем чтобы мы не свалились ненароком с поклажи или чего не натворили. А чего там натворишь-то в такую стынь?! Горячился батя, как будто вновь переживая те давние неудобства. - Не спеша подъезжая к Ангаре, женщины устроили совет сторон; как именно перейти реку?. В ту пору мостов через неё не было. А по строящемуся понтонному разве переправишься?! Если его средней части, как таковой, практически не было вообще. Её место занимал трёх метровый обрыв. За которым вся эта потеха возобновлялась как насмешка над людьми. Говорившая положением чванистого буржуя, обращающимся к нему беднякам: Перелетайте мол через меня, что вам стоит. А-ап! и вы уже на левобережье... Реку, в ту крещенскую неделю проморозило пятидесятиградусным морозцем так что она лежала под своим могучим панцирем внушая доверие всякому. Кто собирался перейти через нее... Стоя у берега, мать с тётушкой и бабой Марусей, через полчаса активных прений решили-таки переправиться по застывшей, соблюдая при этом все меры предосторожности. Тихохонько съехав с правого бережка на заморозь, так чтобы не уронить поклажу и нас. Сначала шажком. А потом и мелкой рысью поехали мы на левый берег Ангары. К месту наших выселок, как недовольно шутила по этому твоя будущая бабушка. Я, как только наш"экипаж" оказался на льду, улёгся на живот воспользовавшись тем самым преимуществом... - При этом папа оттопыривая большой палец, чудно показывал им через плечо. Намекая на вышесказанное. ...- и до конца перехода смотрел с саней на застывшую воду держась за две рогатульки торчащих из под поклажи. Река была бледно голубая и, прозрачная, прозрачная, как душа Иркутска в ту пору. Витиеватые трещинки, расходившиеся во все стороны ледяного покрова, по которому мы "торили" санный путь. Создавали неописуемое впечатление страшного ледового плена. Особенно ощутимого на середине замёрзшей речки. Кругом лёд, над ним позёмка заметает силой пронизывающего ветра. И если бы не движение саней, думалось иногда что разойдётся он под тобой и река вот вот на всегда поглотит всех на ней стоящих, или идущих в сей час. Но нет, думал я с внутренним трепетным замиранием души и сердца. Нужно двигаться, двигаться, двигаться и идти только вперёд. Чтобы не замёрзнуть, неиспугаться и не сделаться ледяным "заледеневшим кораблём" у берегов Гренландии. О котором я видел картинку, не то в книге не то в альманахе "Путь во льды", за 1936 год. Хранившийся в запасниках моей бабы Мани. Смотря в ледяную глубь реки, мне казалось что я видел, среди глыбищ застывшей воды замёрзших маленьких рыбок. Они, были как будто древние ископаемые в янтаре, замершие во льду на зиму. Я смотрел на них и самого себя тихонько спрашивал: - А весной, они оживут? -"Да оживут", кто-то отвечал мне из глубины немой реки. Оживут и поплывут в океан в который ты, однажды у-па-дё-шь! - Лёня!!! Лёня держись за рогатульки а то упадёшь! Кричала мне сквозь пелену подступающего сна тётя Зоя, подставляя под "луковицу" моих одежд руки. Незаметно для себя я уснул, на несколько мгновений. И если бы не забота тётушки, поймавшей меня, я точно бы соскользнул с саней на лёд... Подтянувшись на прежнее место и уткнулся в зипунишко брата я снова задремал. Мне снились не ведомые дали надвигающегося левобережья. Я видел гружённые составы на протяжении всего промежутка рельс у железнодорожного вокзала, ждущих отправления и зовущих меня куда-то с ними. На Восток, на Запад, чёрт те куда, лишь бы подальше от сюда. А я им как будто говорил: - Нет родные, мне с вами ещё рано, но дайте срок и я буду ваш. Как будто предрекая своё путешествующее будущее... Тем временем мама, бабушка и тётя благополучно, как тогда говорили, форсировав реку выбрались на берег. Я, окончательно проснувшись слез с саней и уступив место бабушке пошёл рядом с мамой по накатанной скрипуче-снежной дороге. Выйдя на Понтонную, нынешнюю улицу Маяковского мы немного пройдя по ней свернули на лево очутившись на малознакомой тогда Вокзальной улице. Очень долго плетясь по ухабистой дороге. Наш "караван" через полчаса добрёл до самой Кругобайкальской, ныне Терешковой. О которой я слышал что по ней можно до самого ШАМАН КАМНЯ добрести. Если жутко захотеть. А мы, думал я, даже до нового дома в сей час добраться не можем. Вытирая тающий снег со лба, я увидел наконец как приближается нам навстречу здание старого иркутск ого вокзала. Пропахший воздух которого напоминал тогда один из цехов хлебозавода. Загораживая собой станционные платформы, он стоял как нахохлившийся филин сторожа своё добро. Уф ф, преодолев последний крутой подъём, находящийся до сих пор на улице Звездинской. Мы пройдя мимо кино театра "Заря" вступили на улицу Шмидта. Во двор дома номер два. Где нас никто не встретил... От преодолённого пути мне почему-то в ту минуту обидно стало, до глубины души. - Как же так думаю. Почему меня,прошедшего чуть ли не весь город, преодолевшего такую мощную водяную преграду, и никто не встречает!!! Утешила моё самолюбие тётя Зоя. Сказавшая мне, что - все соседи в этот час находятся ещё на работе. Кроме старой бабушки за стенкой которая не может встретить нас из-за неизлечимой болезни. Но завтра. Ты откроешь такое, что тебе и во сне не присниться. Наберись терпения мой мальчик и чудо свершиться! Уверяю тебя. Выслушав тётушку, я "высушил слёзы" и мужественно начал помогать своим женщинам и брату в перетаскивании вещей.Краем ока замечая как моя мать, ревнуя меня к тёте, оттесняет её от места где капашусь я. Всей нашей дружной компанией мы занесли по крутым ступенькам не хитрый свой скарб в дом и стали обживаться, знакомясь с Новым местом нашей старой жизни. Рекомендованный маминым начальством дом, по сравнению с тем, "городским" где мы жили до селе, был шикарен. С большими окнами, уходящими под самый потолок, он, имел большую для нас малолеток кубатуру. Поражая наше воображение своими тридцатью с половиной квадратными метрами. Не считая открытой лестницы которую я потом, когда выросту, перестрою в террасу и застеклю. Заходя во внутрь, мы, в первые минуты пребывания в нём не могли нарадоваться на сколько наше жилище было просто сооружено. Вся его площадь разделенная на две изолированные комнатки, соединялась посередине весьма гостеприимным кухонным простором. Который украшала маленькая но очень жаркая печь. Приютившаяся у основания разделительной стены. Комнаты были "большими". Одна из них, тянущая по габаритам метров на восемь с одним продолговатым окошком. Являлась продолжением, а точнее тупичком прихожей. У двери которой располагалась раздевалка типа вешалки. Вторая, двенадцати метровая, с двумя более широкими окнами располагаясь сразу по окончании кухни. Вбирая в себя дух сдобы. Вкусных щей со сметаной и прочего кухонного запаха всякий раз, когда на ней что-нибудь готовили, как радушная хозяйка распахнув руки двери как будто зазывала к себе. -"Заходите мол в меня и я обниму ваши плечи уютом". В двухоконной комнате-зале, поселилась тогда, в меру упитанные, мать с Генкой. Дюже охочие, как поесть, так и понюхать чего-нибудь вкусненького на халяву. А мне, сухопарому. Привыкшему к любой жизни, досталась маленькая. Однооконная. Со "взглядом" на сильно пахнущую летом сирень. Потом, когда я женился на Любаше, мы с Генкой поменялись ролями. Он, переселил ся в мою, как холостяк. А мы с твоей матушкой стали жить в большой комнате о которой я всё время мечтал в глубине души. И куда двадцать лет спустя, мы принесли тебя из роддома в "конвертике". Еле живого - от мучительных родов. Ох и рёва же ты был. Особенно месяцев в шесть. Когда у тебя зубки стали прорезаться. Да, как вспомнишь так вздрогнешь! Вздыхал с явной ностальгией по прошлому батя. Доставая из синей пачки с надписью "СЕВЕР" папиросину. Прикусывая мундштук он снова, элегантным движением заправского курильщика чиркая спичкой о коробок прикуривал. Выпуская из себя синий, едкий, клубящийся дым под самый потолок. Который вился сизым облаком и над и под и кухонным плафоном. Оседая на лампочку, еле заметным налётом сажи.
- На следующий день... Прокашлявшись от первой затяжки, продолжал рассказчик; я вышел во двор и, ахнул! Изумившись пророчеству тёти. - До чего же я, Бог ты мой устал-то вчера! Не заметив этакой красоты! Растущей по середине моего нового двора!.. Представь себе Витька картину; на не большой поляночке в окружении кустарников, напротив соседского крыльца, окутанные снегом с ног до макушки росли там огромные, толстенные сосны старожилы. Единственные в своём роде уцелевшие здесь из многочисленных своих собратьев вырубленных под корень. Я поднял голову и опять поразился. Мне показалось что они небо подпирают своими могучими плечами-лапищами, собирая дань с облаков в копилку будущего урожая. А какой духшёл от них. Здоровье с бодростью да и только! Подойдя к необхватным стволам поближе я увидел застывшую смолу на них. А вокруг корневищ, выпирающих из земли. Веерообразно россыпью разбросанные шишечки на пушистом снегу выпавшему за ночь. Маленькие, они как пушистые комочки прятали до в себе жизнь. Я поднял несколько колючих замерзших шариков, пытаясь расшелушить их. Они поддались мне почти без сопротивления. Но, внутри них было пусто. Как оказалось потом, их оприходовали белки жившие в близстоящей листвиничной роще. - Это в той самой, куда мы с тобой загорать ходили? удивлённо воскликнул я. - В той, ответил папа. Но то что ты видел там тогда, это остатки прежней роскоши. Того, что видел я. Потому что многое изменилось в Иркутске с возведением ГЭС. И далеко не в лучшую сторону... - Но за то, у нас электроэнергия самая дешёвая, всего лишь две копейки стоит. Захотел почувствовать гордость за достояние Советского НАРОДА. Батя скептически улыбнулся и грустно произнёс; - что такое дешёвое электричество - супротив экологически чистой природы. Которая глаз радует и душу лечит когда та затоскует, это во первых. А во вторых. Цены, тем более низкие, в любой момент изменить можно. Как и строй в России. Всё в этом мире шатко и не устойчиво. А погубленную природу между прочим хрен пятилеткой восстановишь, при такой бурной деятельности и безответственном использовании. Эх да,опять вздохнул отец, стряхивая пепел с папиросы. Ты не думай Витька что я против современных технологий! Мне просто жаль тебя и будущие поколения, которые не увидят больше той красоты что видело наше. Пусть мы жили, в голоде и в холоде. Но мы дышали свежим воздухом. И не знали что такое желтизна листьев на деревьях в июне. А какое - изумрудно-зелёное разнотравье было кругом. Выйдешь на улицу - мёдом пахнет. Ну или, на крайняк конско-скотским дерьмом. Которое в бытность свою, нашему "великому кукурузосеятелю, Никите Сергеевичу не понравилось... Он команду дал, весь скот в городах погубили. Мясо всё дороже и дороже становится. А на улицах одной химией прёт да бензином. - А на нашей кухне, добавил я закашлявшись, сильно вонючим табаком. Благодаря которому дышать темно и воздуха не видно!!! Папа смутившись, быстро затушил цигарку и, подойдя к окну, уже до упора отворил прикрытую было форточку.Свежий воздух! Проникая в прокуренное помещение,снова очистил его от дыма и восстановил экологию кухни. - Вот так, посетовал я. Критиковать, ругать и не довольствоваться гораздо легче чем соблюдать элементарные правила чистоты и порядка. - Да, это точно! Согласился, виновато улыбаясь отец. - Штраф с тебя, дружище. Подражая манере героя, Леонида Броневого, из "Семнадцати мгновений весны", говорю я ему. - И в чём он будет выражаться? По Штирлицковски спокойно спросил злостный курильщик. - В дальнейшем рассказе о вашем детстве батенька, уже с интонациями В. И. Ленина, с хохмил я. У нас с папой, в ту пору в отношениях, была полнейшая демократия. И он, дружески улыбнувшись моему великодушию снова сел на стул и увлекая своим голосом понёс меня в прошлое. Предварительно нацепив на мои плечи куртку. Ведь как-никак, а за окном стоял конец ноября...
|
|
| |
Виктор_Гордейко | Дата: Четверг, 24.10.2024, 20:43 | Сообщение # 9 |
подснежник
Группа: Новичок
Сообщений: 6
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Через неделю после переезда, я пошёл в Новую школу, которую все называли "Восьмидесяткой ", возобновив прерванные занятия первого класса. В её здании всё для меня было каким-то особенным, чудно-мило таинственным. От места его расположения, в начале вышеупомянутой рощи. До самого каменного здания, покрашенного в тёмно-розовый цвет. Почему это для меня выглядело так необычно? Потому что первая моя, городская, школа в какую я ходил с первого Сентября, была невзрачной и какой-то неуютной. Вся обшарпанная, грязная от копоти близстоящей кочегарки. Она ребрилась досками, покрытыми грязно-коричневой краской. В силу чего, её многие называли бараком "ОСВЕНЦИМА". Мне было не по себе от этого всего. И когда мать мне сказала что мы уезжаем из этого района, моя душа очень обрадовалась от такой вести! В своём Новым Учебным Заведением я ходил как по залам музея. Когда же я освоился и всё новое стало привычным, мне и тогда не переставала нравиться - моя ШКОЛА. Вот моя и всё тут!.. А какие были учителя у нас! - С гордостью и ещё большим приливом ностальгии в голосе восклицал отец. - Самым строгим и сдержанным из которых, был Люшин Игорь Георгиевич. Заподозрит кого-нибудь в курении или еще в какой глупой шалости и скажет: - Ай яй яй, МОЛОДЫЕ ЛЮДИ! А ведёте себя как неслухи, детсадовского возраста. Не стыдно!!! Взглянет сурово на провинившегося, от чего душа в пятки уйдёт. И зашагает своим армейским шагом, выводы делать. Если на него кто-нибудь обижался, он говаривал: -"Умный человек никогда не обижается, умный человек выводы делает". "Каков человек сделает вывод – таково и будущее его ждёт". - Да! Уважали мы его за справедливость и правдолюбие. Особенно тогда, когда Игорь Георгич, за мальчишку одного вступился и не допустил его отчисления из нашей школы. Он в тайне от всех стишки крамольные писал, там про учителей про жизнь нашу и, однажды написал нечто эпически сатирическое про Сталина. А про Сталина писать что-нибудь правдивое, всё равно что самому себе добровольно смертный приговор подписывать. Вот не дремлющее око СЕКСОТСТВА, и написало донеся "куда нужно". Свой пашквиль. Шуму было тогда, ай-да-да-ну! А Игорь Георгиевич найдя аргументы против этих фактов, убедил РАНО Области замять и похерить это дело. Как уж там и что там происходило в высших эшелонах не знаю. А только парень тот остался в школе и был выпущен с аттестатом зрелости. А он в нашей тогдашней жизни был Путёвкой в жизнь. Вставая со стула, батя наливал воды в кружку пил её большими глотками а затем, махал рукой как будто сожалея о чём-то и, пел при этом:
Эх! Всё прошло, всё промчалося! В безвозвратную даль, Ничего не осталося!.. Лишь тоска да…
Налив в кружку воды по холоднее прежней, он ещё отпил половину и, вытерев губы продолжал. Всем своим видом показывая что очень хочет курить:
- Так мы прожили год с небольшим. Я окончил первый класс и собирался хорошо провести большие каникулы, Как тут, наступило лето 1947 года. Всё моё существо ждало чего-то. Чего-то необыкновенно запоминающегося. И вот - дождалось... - Эх, кабы заранее знать что будет с нами со всеми и с каждым в отдельности!!! Восклицал он принимаясь рассказывать о том что с ним произошло в то самое, бурное! Приключенческое! Странное, горькое и поучительное одновременно лето. Начавшееся немногим более тридцати лет назад... - Ну почему, почему Витька, растолкуй хоть ты мне. Почему всё это так бездарно, закончилось?.. А?! За что меня Бог, отца лишил? Нет, СНАЧАЛА ПОДАРИЛ СЕБЯ КАК ИГРУШКУ, а когда я к нему привык. Без зазрения совести, отнял. ЗА ЧТО?! Я тебя спрашиваю!?. Тряся меня за плечи сетовал отец. - До конца своих дней, он мучился этим вопросом всей своей жизни. И всякий раз, как в самый первый, когда рассказывал мне о нём тогда, он горько плакал. Порою навзрыд... Мама не вполне догадываясь о его слезах может быть думала что они были не совсем трезвые. И с первого взгляда это, могло показаться. Но только не мне. Я, как домашний священник, хранящий тайну исповеди, единственный знал истинную цену данному происходу...
А произошло вот что. После долгих скитаний по пыльным дорогам войны и мирной жизни, решил объявиться к жене и детям мой дед Павел Егорович. Приехав в Иркутск в июле сорок седьмого, он с ног сбился искать семью, съехавшую с прежней квартиры. Недели две он потратил на поиски. Пока не нашёл свою, не то дальнюю родственницу, не то давнюю подругу-конкурентку его жены Антонину. Которая открыла ему Новый адрес пребывания дорогих его сердцу родственников. Хорошо посидев и выпив Тося, по"старой дружбе"поведала другу, о похождениях любимой и обольстительной его Катюши! В душе и сердце у Павла Егорыча взыграло и он решил выкрасть у своей "распутной" жены, старшего сына. Тем самым наказав её, за то что не дождалась воина с фронта и, вообще!!! Хотя, сам сей АНИКА ВОИН был далеко не ангел. Попав в госпиталь с тяжёлым ранением он влюбился в тамошнюю мед сестричку и давай на ней жениться. Но этот факт был замят, поскольку мы, это мы, а нам позволено и баста!
- Долго не думая, буквально на следующий день, Павел Егорыч проведя разведку боем и выяснив что дома кроме меня никого нет, вспоминал батя, забирает малолетнего сына и увозит в деревню горьковской Области. Где в течение девяти месяцев пребывает со мной, даря самые искренние отцовские чувства. Дойдя до этого места, батя опять сильно огорчался; говоря при этом, - если бы я знал! Если бы я знал Витька, что с матерью моей мне будет так херово, я ни за что бы не покинул отца. Но что я мог тогда, в девятилетнем возрасте, знать о жизни. Ведь был я постоянно с ней, ничего не зная о жизни с отцом. Она, как я уже говорил, подрабатывала техничкой в бане, при этом еще устроилась на одну работу, бельё стирать. Я ей и помогал справляться с этим трудом. Пока меня ОТЕЦ не увёз. Я не роптал и до сих пор не ропщу что мне было трудно работать. Я негодовал и до сих пор негодую против материных гулянок и её "женихов". - Значит они были у неё? - В том-то и дело! И ЕЩЁ КАК!!! Надоела мне такая жизнь с ней до крайности. А тут отец! Приехал с фронта! Как две капли похожий на меня. Ну или как мне тогда казалось что похож, в общем! Улыбался батя сквозь слёзы вспоминая прошлое. - Купил он меня, бродяга! И знаешь чем?! Сказкой, - что только, с войны мол едет. И что он не только немцев побил, в чём была частичная правда, но и японцев одолел тоже. Во как! «ИСТРЕБИТЕЛЬ САМУРАЕВ, Ё..!» На самом же деле, окунувшись в битву за Курск, отец, был довольно таки жестоко ранен что я доподлинно видел, когда мылся с ним в бане. И это Витька, тебе не плёвый порез лезвием по пальцу. Из-за многочисленный осколочных ранений Деда твоего истекающего кровью вынесли с поля боя еле живого... Да!!! Это не мало ! И я нисколько не умаляю его трудов ратных. И кровью пролитой им за СВЯТОЕ ДЕЛО горжусь приклоняясь до земли! Но зачем же врать-то мне? Своему сыну! Я же потом всё равно узнал что после излечения он поехал ни с японцами биться! Ни к себе домой в Иркутск к жене и детям! Пухнущим с голоду! А на родину своей медсестры. Работая там с сорок третьего по сорок шестой сцепщиком вагонов. Где и погиб в начале пятьдесят восьмого, в Горьковской Области во время очередного формирования состава. Я же всё это узнал потом! А узнав, понял. Что все меня предали! Каждый в свой час. Предали своим будничным враньём! И лицемерием. А зачем?.. Зачем сынок?!. - Я, не зная чего на это ответить, пожимал плечами. - Вот и я не знаю! С горечью в голосе, легонько потряхивая меня по плечу, соглашался со мной батя. Но тогда, когда мой отец был со мной, снова заводился он я, буквально таял от счастья. И с неимоверным благоговением смотрел на него как на героя. На отца пришедшего ко мне, с самой войны!.. Когда же он позвал меня к себе жить! Я и вовсе оказался на седьмом небе…
Не знаю почему но я при этом не к месту ухмыльнулся не к месту. О чём горько пожалел потом: - Ты вот улыбаешься в сей час а и представить себе не можешь до чего мне в ту пору нужен был отец. С обидой в голосе произнёс папа. Это ты с самого детства находишься под моим и матушкиным вниманием. А я, с самого раннего возраста от своей матери слова доброго не слышал. Мне стало не по себе от моего проступка и я попросил у отца извинение, взяв его руку. - И вы с ним поехали?! Примирительно спросил я. - Ещё как! В первом в моей жизни пассажирском поезде! До этого я только на санках, да на лошадях катался. Для меня это было таким необыкновенным чудом. Что я на отца и дышать-то не смел. Он для меня тогда был Богом открывшим дали дальние. - И что же было дальше? Сгорая от желания узнать как можно больше о деде, и боясь что папа передумает рассказывать дальше. Выспрашивал я.
Отец при этом вставал и жестом приглашая меня за собой говорил; - сейчас мы пойдём с тобой в коридор. До станем из чуланчика картофелин, почистим их да поджарим с луком. А то скоро наша матушка придёт а у нас с тобой и по есть нечего. Мы шли к заветным"погребам"папа доставал картошку, мыл её и чистил потом ставил на печь сковороду. Кидал в неё сливочного масла и пока оно таяло, чистил лук и рассказывал что было дальше. А я, "безрукий" сидел за старинным дубовым столом и жадно впитывал каждое его слово.
- Ехали мы с отцом в его деревню очень долго, целых девять дней. В старом, допотопном общем вагоне было так душно что некоторым из пассажиров становилось худо. Спасение было лишь на больших станциях, когда поезд останавливался на час а то и более. Для того чтобы паровоз заменил воду в котле и набрал необходимый запас угля на дорогу. Измученные люди вываливались на перрон и отдыхали от утомительной дороги. Во время таких остановок, мы часто с отцом выходили из вагона и он меня баловал разными вкусными вещами. То капусты квашенной возьмёт с отварной картошечкой. То пряник заварничок купит. То орешков или семешек для забавы в кулёчке откуда-то достанет. Так и ехали мы всю дорогу, я даже не разу о матери с братом не вспомнил до того мне было хорошо. - Ну а какой был мой дед, по характеру?! спрашивал я чистящего картошку батю. - Скоро ты всё сам поймёшь, отвечал он - сливая воду и начиная крошить будущий деликатес в сковороду. - Приехали мы в Горький, ночью, часа в три. На станции нас уже давненько поджидал папин приятель-односельчанин. Мы быстренько погрузили свои "чемоданы" и поехали в деревню, которая и была конечным пунктом нашего путешествия. От города до Лыткарино, так называлась деревушка в которой жила новая отцовская семья, было километров двадцать пять или чуть больше. Состоящая из шести дворов, она со всех сторон окружена была красивым разнолесьем. Встречались в нём сосны, берёзы ели, но не такие пышные как в Сибири. Я это сразу приметил когда ехал лёжа на телеге. Когда начало светать, меня, от равномерно-ухабистой дороги, начало томить ко сну. И я, долго не маясь, повернулся на бочок и быстро уснул на душистом, свежем сене служившим чудесной периной. Помню приснилась мне тогда мама. Она мыла меня в деревянном корыте, Поливая голову чистой водой из ковшика. И так премило улыбаясь. Такой сказочной улыбкой за которую я мог отдать всю свою не долгую жизнь. Лишь бы она была всегда такой же чистой, и искренней как можно дольше. Я хотел этого. Я всем сердцем желал ей счастья, но она, даже во сне таяла и исчезала, в каком-то призрачном тумане. Я ловил этот туман, раздвигал его как шторы. Но мамы за ним уже не было...
Как мы подъехали к дому. Как меня отец внёс в него и положил на кровать, убивайте не помню. Лишь когда изба залилась солнечным светом и заполнилась детскими голосами, я проснулся. Запустив в себя дух – незнакомой мне до селе, деревенской жизни. В которой жил мой отец со своей новой семьёй. Мне, в этот миг, почему-то стало нестерпимо больно в груди от осенившей моё сознание мысли. А зачем я здесь? На этом празднике ЕГО ЖИЗНИ? Где я опять один! Где меня опять бросили в сейчас как щенка, которым обзывали не так давно материны кавалеры. Дразнящие и насмехающиеся над моей маленькой душой. Ну и чем спрашивается мне тут лучше чем там?!. От этих мыслей мной овладевало отчаяние и слезы брызнули из глаз как из резко сжатой губки. В этот миг я впервые открыл для себя что никому не нужен. Везде я лишний и от этого я, плакал. Целую вечность. Освобождаясь от накопившейся боли. От всей усталости дорог по которым мне довелось проехать с отцом и сильно утомиться. От всей моей чудовищной обиды жгущей изнутри непонятной, постыдной тоской за то чего я не совершал... И ещё за что-то, такое сокровенное и тайное, о котором и перед смертью не расскажешь. Эти детские слёзы, были слезами очищения. И если бы не они - я быть может умер от нахлынувшего в меня потока не знакомой энергии. После чего, я проснулся окончательно и увидел перед собой женщину. Которой было на вид лет под сорок. Добрые внимательные глаза её, смотрели на меня спокойно и изучающе. Как будто спрашивая: - Кто ты? я знаю! Но вот чего мне от тебя ожидать?!. Женщина мне сразу понравилась за то что сумела расположить к себе, не проронив при этом ни слова. Для меня, это было неожиданным и удивительно-необходимым в тот период времени, событием. От слов я устал, и мне хотелось молчаливого понимания. И только. Я смотрел на неё и поражался, - до чего ж она была мила и притягательна в своём лёгком платье на босу грудь. Мне захотелось в этот миг обнять её и прижаться. Крепко, крепко. Почувствовав её аромат. Ведь даже на расстоянии вытянутой руки, она пахла парным молоком. А что же там, совсем со всем возле неё. Наверно там пахнет Раем! И мой папа дышит им каждый день. Странно, а почему ему разонравился мамин РАЙ? А может он, никогда и не был им... Ход моих мыслей прервался голосом феи: - Не переживай. Он скоро придёт, произнесла женщина. - И я понял о ком идёт речь. И я снова поразился. Как она догадалась что я хотел узнать об отце?! Может я заснул опять?! И мне всё это снится. - Фигушки, прозвенел комар, пронзая мою кожу на сквозь. Я смахнул кровопивца с укушенного места. Снова думая о ней... - Какая же она - необычная!.. В этот момент мои глаза опять закрылись и я провалился в чёрный сон.
Так мне повезло познакомиться с женой отца. Которая не успела стать моей мачехой. Став за эти короткие девять месяцев намного большим. Эта дама, стала для меня недосягаемым образом чистоты и понимания, как Пресвятая Богородица. О которой ты мне читал как то раз. Помнишь? Я кивнул, поражаясь романтичности бати. Ты знаешь, СЫН - есть на свете женщины рядом с которыми благоговеешь. Так вот она была такой. Понимаешь, в ней не было налёта бабства. О ней нельзя было дурно подумать. Не из-за страха что тебя накажут. А из-за того что душа твоя, при ней, о пошлости не помышляла. От неё веяло чем-то, чего в реальной жизни нет. Оно живёт в красивых стихах, в тонких линиях рисунков или скульптур. Но только не в жизни. Не вповседневьи, понимаешь. Это что-то из ряда вон выходящее. И совершенно противоположное моему отцу. Вошедшему в дом, когда я уже успокоился. С его появлением, я проснулся и ощутил что, её гармония куда-то исчезает. Как диковинный цветок закрывающий свой бутон во время опасности. Она закрылась и, спрятала свою прелестную красу. Не от него, а от меня, начинающего потихоньку привыкать к ней. До сих пор не могу понять, как могли полюбить друг друга и ужиться вместе такие разные люди?..
|
|
| |
Полина_Никитина | Дата: Пятница, 25.10.2024, 00:54 | Сообщение # 10 |
Роза
Группа: Художник
Сообщений: 1766
Награды: 8
Репутация: 0
Статус: Offline
| Цитата Виктор_Гордейко ( ) С его появлением, я проснулся и ощутил что, её гармония куда-то исчезает. Как диковинный цветок закрывающий свой бутон во время опасности. Она закрылась и, спрятала свою прелестную красу. Не от него, а от меня, начинающего потихоньку привыкать к ней. До сих пор не могу понять, как могли полюбить друг друга и ужиться вместе такие разные люди?.. Форум » Знакомимся и общаемся вместе » Знакомися и общаемся вместе » Виктор Гордейко - художник ртом
Страница 1 из 1 1
Поиск: Новый ответ Текст сообщения: Шрифт Увлекательное чтиво!
|
|
| |
Виктор_Гордейко | Дата: Вторник, 29.10.2024, 21:00 | Сообщение # 11 |
подснежник
Группа: Новичок
Сообщений: 6
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| - Эх батя, батя, подумал я про себя. Ты вроде опытный в быту человек, а не знаешь что любая красавица, душой своей тянется за частую как цветок к солнцу к возбуждающему её женскую натуру чудовище образному мужчине. Дабы влюбившись, по сути чёрт-те-во-что, облагородить его нрав. Создавая из него привлекательное нечто. Как для себя, так и для окружающего её общества. Без этого труда, женщина, жить не может. Это, её стержень. Судя по сказкам, которых ты мало читал. От того ты и не можешь понять, природу подобного рода человеческих взаимоотношений... Я не хочу сказать что мой дед Паша был злым. Он просто был чудовищем, подле ног красавицы. Ласково мурлыкающим ей песенки по ночам. И это здорово! Здорово что он, нашёл её. И был с ней счастлив. Не смотря на батины обиды и может быть проклятия его первой жены. Которая, кто знает, может и была той самой колдуньей которая превратила прекрасного принца в чудовище. В табун моих мыслей, несущихся в сознании как вихрь, ворвался сетующий голос: - Да ты не слушаешь меня вовсе! А я перед ним распинаюсь, думая что и вправду мой сын в нашем прошлом захотел покопаться! Психанув на моё "не внимание", батя, интенсивно начал переворачивать содержимое сковородки. А я приходя в себя от такой бурной атаки с его стороны, уселся по удобней на стул и изображая состояние "ни живаго не мёртвого". Стал пережидать пока уляжется буря в стакане. И она улеглась, как только я проявил инициативу. - Пап, как ты думаешь, был ли мой дед когда-нибудь счастлив в своей жизни?! От подобной постановки вопроса, папа оглянулся и посмотрел на меня так как смотрит обиженный ребёнок, которого ни кто не пожалел во время неожиданного падения. Он опустил глаза и коротко сказал; - не знаю... А через некоторое время добавил: - Наверное был. Вот только жаль что не с моей матерью и не с нами... Воспользовавшись вновь возникшей паузой я спросил: - А что же было дальше со всеми вами? Пап!.. Очистив нож о край сковороды от прилипшей к нему картошки. Отец снова вернулся ко мне. Излечившись от приступа собственной гордыни, обвинявшей меня чёрт знает в чём.
- А дальше, как ни в чём не бывало сказал отец. Наступило Первое Сентября и твой дед повёз меня в школу. Снабдив при этом, самолично сшитой сумкой в которой были уложены соединённые нитками чисто-жёлтые листы. На титуле первого из тридцати шести, было красивым подчерком ж е н щ и н ы, выведено;
ТЕТРАДЬ.
Ученика 2-го класса сельской школы номер 3. Гордейко Лёни.
Почему женщины? Потому что три дня назад, я, вернувшись с улицы видел как, Александра занималась этим делом. Сидя на веранде за столом у большого много стекольного окна она подписывала чернильной ручкой, мужем сделанные тетрадки. При выдаче оных, отец мне сказал: - Береги мой труд и не марай понапрасну. За невыполнение данного наказа, бить буду, запомни сын. И не думай что я тебе угрожаю. Как Господь сказал: "Накажу за ослушание". и наказал. Так же и я тебя предупреждаю... - Один раз показав дорогу в школу, он меня своим присутствием больше не баловал. И мне приходилось каждый раз ходить в школу самостоятельно. Преодолевая всякий раз трехкилометровую лесную полосу. Сколько я там чудес видел, ты бы только знал! Ужи подо мной, так и шуршали в траве. Но я их не боялся потому что знал их знаменитые жёлтые ушки. Один раз, я принёс домой раненного ежа и мы с Сашкой Лёлей и Андрюшкой тёти Шуриными и папиными детьми отпаивали этого ушасто игольчатого сорванца молоком. - Значит жену моего деда звали Александра, а их детей Сашка, Лёля и Андрюшка? Их было трое? - Точно так, нехотя согласился папа, будто пожалев что я не чаяно открыл эту тайну. Но делать было нечего, птичка вылетела. - А они были старше тебя, или как? Тянул я за ниточку. - Сашка с Лёлей старше меня были, года на три. А Андрейка младше на столько же. Выключая плитку и отставляя сковородку на холодную конфорку, уточнял отец. - Ну а дед-то мой сдержал обещание наказать тебя по первое число за что-нибудь?! Прикололся я. Батя видя моё хорошее настроение, тоже пустился в шутливый тон и сказал; - Нет не сдержал! Хотя, один раз было. Как это я позабыл? - От всевидящего ока потомков ничто не может быть сокрыто. Потешался я. И какова ж была провинность? Ты съел не мытый огурец?! - Да нет, гораздо хуже. Камнем преткновения оказались всё те же тетради. Видно чего душа человеческая боится, а ум не перечит - то с человеком и случается. Я с раннего возраста любил рисовать, вернее зарисовывать свои мысли. И как-то даже не врубился что рисую на полях тетради. Когда отец стал их проверять. Ну и обнаружил, мои художества размытые дождём. Все чернила на листах размылись, трудно чего понять. Ну и, а неряшливость, за несоблюдение данного слова и ещё за пару пунктиков всыпал мне батя по жопе. У него был армейский ремень с пряжкой. Я думал что у меня и мясо от костей отстанет. Но ничего - пережил и до сих пор вот дожил. Усмехнулся в бытность свою наказуемый. Потом, мы с ним подружились и уж до самой разлуки не ругались. - Слушай пап, а какие-нибудь приключения у тебя в деревне были? Или смешные случаи. Или вообще что-нибудь. - Были, как не быть, усмехался батя. Вот, однажды мы с отцом на рыбалку пошли. Там у него специальная заводь была, на щук прикормленная. И он мне решил всё это дело показать. Помню встали мы часа в четыре. Одели, для рыбалки сшитые сапоги, мне по самые. "не болуй" достающие. И пошли. На улице паринь, туманно-благодатная, солнышко из-за горы восходящее, красота деревенская в общем. И мы среди неё идём как в сказке. Воздух всеми фибрами вдыхая. Придя к заветному местечку, удочки вытащили, наживку зарядили и стали окрестностями любоваться да удачу под евреивать. - Чего с удачей делать?! Со смехом спросил я. - А, это старый анекдот, улыбнулся батя. Когда в Америке на вопрос полицейского, - чего ты тут делаешь? Еврей ответил:"- Автобус поджидаю". За что по закону был отправлен в тюрьму за оскорбление еврейской нации. Вернувшись с отсидки. На тот же самый вопрос, поумневший дядя Изя с усмешкой отвечал: - Я теперь не поджидаю, а под евреиваю... - Ну и как, под евреили Щучку?!. - А как же, с усмешкой дяди Изи, отвечал отец. Только вот ждали мы её часа полтора, да ловили с полчаса. Хитра рыбка оказалась. Но не умнее нас. Когда мы возвращались домой, папа мне щуковину на плечо повесил и гордый и счастливый нёс её до самой избы. Мои названные братья и сёстра долго любовались нашенским уловом, осматривая рыбину со всех сторон. При этом папа вставал и показывал длину, давно уже с единой рыбы. Она доходила ему до пояса, с условием что голова её лежала на плече... Переведя дух от рыболовных переживаний, папа опять наливал воды, выпивал её оттопыривая мизинец и садясь на стул вновь замешивал Новую историю: - Никогда не забуду, как мы с отцом в его баньке мылись, срубленной два года назад. Рассказать тебе об этом? - Конечно!!! Загорался я. Ещё бы. - Ну слушай!.. Было это в канун ноябрьских Праздников. Сначала мы всей семьёй банное помещение мыли. Полоки ножами отскребли чтоб чистыми были и пахли свежестью. А потом отец печку необычную затапливал! Одна сторона этой которой,та где дрова жгут,находилась в предбаннике. А вторая та что из каменьев сложена, на которые потом воду лили создавая пар, стояла в помывочной вечным стражем и нагнетателем тепла. Жарень исходила от этой печки такая, что аж костям приятно было. Твой дед веток на рубливал терпко пахнущих. Парок настраивал расслабляюще целебный. И уж после этого всю семью приглашал. ПАРИТЬСЯ!!! - Так вы что, все вместе парились - и мужики и бабы? И мальчики и девочки?! - А чего тут такого?! Изумлялся рассказчик. У нас тогда ничего похабного в головах не вертелось. А под одёжкой мы все одинаковы. За исключением не большой разницы которую если не напрягать да не выпячивать где не надо, так и вообще не видно. К тому же в баню мы ходили мыться а не плоть нагую рассматривать. И вообще всё было чинно и благородно! С душой и с чистым сердцем! - Восхищённо говорил батя снова окунаясь в свой синий табачный дым, помогающий ему насладиться прошлым...
А чего же в это время делала баба Катя?Не обдуманно спрашивал я, явно ломая кайф моему дорогому родителю. - У-у-у, медленно сползло восхищение с его лица. - Она, все эти девять месяцев искала меня в поте лица. Точнее своего бывшего, без вести пропавшего мужа. Сделавшего ей западло, с моим похищением. А через него, соответственно и меня, согласившегося на это. - Ну и что, нашла? Не унимался я форсировать события. - Нашла. К моему глубокому сожалению, с болью ковыряя старую болячку, произнёс отец. Мало того - она меня через суд себе вернула, пользуясь материнскими правами. - А что же дед-то по этому поводу смолчал? - А что дед, он в жизни вообще и ко мне в частности без вести пропавшим считался. А раз так то подобное лицо по закону не имеет юридической силы содержать. И уж тем более воспитывать малолетнего ребёнка... Мать моя была очень довольна подобным продобным поворотом событий.И везла меня домой как выигранный на халяву, лотерейный билет, явно не ведая как именно потратить выйгрыш. Не мало я по этому поводу пытался тогда сопротивляться. Даже из поезда отошедшего сбегал. Да что толку, против закона и судьбы не попрёшь. Тем более что отец мой, увидев мои энергичные действия, неожиданно сдался. И воевать за меня не пожелал. Я где то там в глубине своего малолетнего сознания понимал что у него и без меня на руках было трое, назывыющих его тятей. Но моя не заживающая в сердце обида до сих пор не перестаёт задавать мне один каверзный вопросик. Зачем ему меня было с панталыку сбивать? И брать к себе, если он заранее знал что увозит меня из Иркутска не на совсем?! Неужели же и в правду у него была кишка тонка, даже на это?.. - А что же Александра-то не вступилась и не защитила тебя? - А ей это было надо было?! холодно бросил батя. Я понял, после этого всего, что каждый в этой жизни, сам за себя борется и своё индивидуальное счастье получить стремится без лишних энергетических затрат. Всё же остальное, пустобрёхство собачье и неболее того. Что же касается конкретного случая, так и Александру можно понять, ежели рассудить по человечески. Своё личное счастье она под боком имела. И зачем ей было лезть на рожон с властью или с тем же законом из-за меня подкидыша. Ежели прав на меня у отца не было. Короче... И папа снова закурил, мучительно закашляв. Вот так и закончилось моё пребывание у твоего деда. А теперь, сам решай, каков он был по характеру, не много отдышавшись грустно продолжал рассказчик... По приезде в Иркутск, я опять вернулся к прежней жизни и до упора помогал матери в её труде. Время от времени наводя порядок в собственном доме и в её личной жизни. Не дающей покоя обществу. Из-за этого она меня очень невзлюбила. И всячески настраивала против меня Генку. Который рад был стараться угодить мамочке, за то что она позволяла ему вести себя безответственно. И жизнь свою строить так же, позволяя себе совершать в ней, разные глупости... Научившись у тёти Шуры вышивать крестиком, я, этому-то занятию отдавал всё своё свободное время. за что по наущению матери не раз был осмеян братом. Мы даже с ним из-за этого дрались неоднократно. Он меня за рукоделие - "бабой" называл. А я его, от глупой детской обиды - ПИОНЭРОМ-НЕРЯХОЙ. За то что он по всей квартире свои вещи разбрасывал приходя со школы, так – что на следущее утро мама, по три часа его в школу собирала собрать не могла. Короче, у нас с ним война шла, не на жизнь а на позор друг друга. И только вышивка, спасала меня, после эдаких разборок, от суеты домашней. Если бы ты знал, Витька, какие я картины вышивал! У меня"Кремль с розами"был. Потом "Олень златорог". Ты его видел на панно, куда мы каждый год новый календарь цепляем. Потом я "Ленина" вышил разными нитками по особенной технологии подсказанной тётей Зоей. Да ещё много чего разного. Пропавшего безвозвратно после того как я ушёл в армию. Мне было очень обидно за это. Но как ты знаешь, рисовать и делать нечто красивое я не прекратил и не разучился. И будет так пока я жив... ...Я СКАЗАЛ, НЕ СОБАКИ ЛАЮТ!
Не успели мы с папой закончить разговор, как пришла с работы мама и мы принялись есть картошку. Она была очень вкусной. Я смотрел на батю и передо мной представали картины из его и моего прошлого. Потому что тот миг мы были единым целым как никогда. Являясь бесконечным продолжением этой удивительной истории, под названием жизнь.
14-12-2002 \07:55:23\
|
|
| |
Виктор_Гордейко | Дата: Вторник, 29.10.2024, 21:03 | Сообщение # 12 |
подснежник
Группа: Новичок
Сообщений: 6
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| - 3 – Тот же день в 12:54:45. Я только что проснулся. Подошёл к окну на кухне и облокотившись на подоконник смотрю на улицу. Там, кружась в старинном танце, на дорогу, на крыши домов, как на всю мою жизнь мерно падает снег, припарашивая собой все старые следы как будто опять в моей жизни всё начинается по новой. Да и не как будто - а так оно и есть. Ведь Умница Господь каждый грядущий день мне об этом говорит. А я в суете своей грешной и заметить не соизволю. Но Он, велико претерпевая всю мою неблагодарность, снова и снова глаголет каждому из нас: -"Позабудьте все свои обиды и станьте чисты в помыслах ваших как этот обновлённый день. Проживая его как дитя малое - в радости промыслительной открывающей перед вами СВЕТ вашей грядущей жизни. Без суеты и скандалов. Войн и болезней. Вражды и мерзостных дел, адресованных друг другу". Стоя у окна, и поражаясь данным откровением я начинаю тихо читать:
- Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да придет царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставля ем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.
Прочитав Иисусову молитву я по думал; - А ведь так, когда-то каждое утро, с Творцом всего живого, разговаривал Адам, ещё чистый перед Ним от непослушания своего. Бог его слышал! И открывал человеку Себя доверяя ему всевозможные тайны. Удивительная была эпоха взаимопонимания. О Господи! Почему же мы всё хорошее, начинаем ценить только после потери? И начинаем ли? Неужели же за огромнейшее количество времени я, как человек обладающий разумом, нисколько не изменился! Н вырос в духовном развити? Неужели же душа моя при нынешней "цивилизованной" жизни так таки и не научилась быть благодарной Тебе Создатель, за каждое утро. День. Вечер и ночь жития моего. За милость и человеколюбие Твое,что я ежедневно получаю и редко когда замечая оное, благодарю Тебя. Господи, какой же я не благодарный! Прости мя грешного - от щедрости Твоей и не наказывай сильно. А наказывая, жалей. Как того слепца что не Ведая пути идёт на край бездны. Спаси мя Господи от неведения моего и вразуми на дорогу. Глубоко вздохнув над пришедшими ко мне размышлениями, я перекрестился и начал смотреть на хлопья плавно кружащегося снега. И вдруг всплыла передо мной видением картина, двадцати трёх летней давности. Когда мы всё так же с папой сидели на кухне и занимаясь творчеством, вновь затеяли вечер откровений. Это был второй наш вечер, который запомнился мне, ни чем ни будь а запахами. Которые исходили от серого мокрого, от гуашевых красок картона. От всевозможных кожаных вставок, служащих тем или иным видом апликаций. И, клея, который клеил даже то что не должно было клеиться. Потому что клей тот был особенный. И на много круче теперешнего"Момента". Я помню по этому поводу случай когда я нечаянно уронил с полки радиоприёмник VEF-202 и отбил кусочек его чёрного, пупырчато плассмасового верха. Так тот клеюга, взял эту высоту не оставив и следа от моей беды, за которую папа, мог лешить меня возможности записывать на магнитофон мои любимые песни. Он тогда так ничего и не заметил по этому поводу. Но я переживал страшно,буквально заболев звукозаписью. Каждодневно трепеща от возможного наказания. Как же я любил записывать музыку. Меня с восьмилетнего возраста как только появилась у нас магнитофон приставка НОТА-303/ было хлебом не корми а дай по записыват на пленку мои любимые мелодии. Я это делал с особым подъёмом, героически преодолевая технические трудности, свзанные с включением и перемоткой. Мне, парализованному пацану у которого не работали руки, было очень проблематично зубами включать перемотку, останавливая её в нужном месте локтём обдирая при этом кожу до крови. Но это было мелочью жизни по сравнению с тем удовольствием, когда у меня получалось то, что я задумывал. Оставаясь часто дома один я. за день записывал полностью часовую бобину. И когда приходили с работы мои дорогие - папа и мама, я им устраивал концерты лучших хитов. Помню, самая любимая моя песня была, "ЮЛИАНА" в исполнении молдавского певца Иона Суручану. Когда звучал голос Иона,я буквально летел к радиоприёмнику из любой точки квартиры чтобы ещё раз услышать:
ИХ ЛЮБОВЬ ВЕКАМИ СКРЫТА. ИХ ЛЮБОВЬ В ВЕКАХ ЖИВИ. УДАЛОЙ ЖЕНИХ МИКИТА, НАПИСАЛ СВОЕЙ ЛЮБВИ. НА БЕРЕСТЕ УТРОМ РАНО ОН ПИСАЛ ЕЙ КАК СУДЬБЕ, МЫ СТРЕМИМСЯ ЮЛИАНА ТЫ КО МНЕ А Я К ТЕБЕ! Ю-ли-а-а-на! Ю-ли-а-а-на, выйди замуж за меня, пел я вместе с артистом подражая его Чилинтановскому голосу… На каждой новой бобине я, где только можно там и записывал мою постоянно-звучащую "Юльку",не единого раза не пропуская выходные концерты. В ту пору каждую субботу и воскресенье Иркутская радио вещательная компания транслировала лёгкую музыку в назначенные восемь пятнадцать утра! И я как завсегдатай данного музыкального праздника, постоянно будя родных включнием заветных аппаратов, пополнял свою довольно таки солидную уже фонотеку. Чего там только не было и кто там только не пел. Но я всегда ждал когда редактора поставят; мои любимые группы ABBA, с их лиричными «MONNEY”. Либо «SMOKKY», с неизменным Крисом Норманом, зачастую поющим как мне казалось лично для меня, эту потрясующую «уайт кенет дзу». О! Как же я тащился под неё! Приятно вспомнить. Папа с мамой зачастую упрекали меня за это, говоря: - Да дай ты нам хоть в выходные выспаться! Меломан юный! - Да, хоть бы слушал то что понимаешь, а то записываешь всякую муть «голубую». Я не спорил, не возмущался. А просто делал приёмник по тише и довершал своё музыкальное дело до конца! После чего довольный и счастливый ложился досыпать. С большим пристрастием я любил также слушать РАДИОСТАНЦИЮ "ЮНОСТЬ". Особенно когда её ведущими были; Виктор Зозулин и Юрий Гусев. Я мог часами просиживать у радиоприёмника и слушать, слушать и слушать. Последние новости со строящейся тогда Байкало-Амурской Магистрали. Или, последний отчёт Дмитрия Шпаро, ходившего на Северный полюс с со товарищами. Каждый понедельник полшестого вечера, особенно в зимнее время я слушал и не переставал восхищаться по первой программе звучащей передаче"РОВЕСНИКИ". С неизменными её авторами и ведущими Дмитрием Орловым и Сергеем Дубровицким. Для меня, эти два человека являлись невидимыми друзьями, советчиками и единственными связующими моей школьной жизни с жизнью других ребят. Их сейчас можно было бы сравнить с некими радио правайдерами в паутине тех времён. Из эфира этой передачи я впервые услышал песню из к\ф"РОЗЫГРЫШ", которая называлась "Школьный вальс". Она до сих пор звучит в моей душе, поражая простотой, открытостью и жизнелюбием авторов:
КОГДА УЙДЁМ ИЗ ШКОЛЬНОГО ДВОРА. ПОД ЗВУКИ, НЕ СТАРЕЮЩЕГО ВАЛЬСА. УЧИТЕЛЬ НАС ПРОВОДИТ ДО УГЛА. А САМ УЙДЁТ. ОПЯТЬ ЕМУ С УТРА; ВСТАВАЙ! УЧИ! И СНОВА РАССТАВАЙСЯ. КОГДА, УЙДЁМ СО ШКОЛЬНОГО ДВОРА.
Под звуки электрогитары, солист В И А "Добры молодцы" так проникновенно пел её, что у меня ком к горлу подступал. Особенно когда я учился в третьем классе и мне впервые нужно было расстаться с моей Первой учительницей Валентиной Георгиевной Беловой, о которой я до сих пор вспоминаю с теплотой и любовью, той дюбовью которую благодарные сыновья дарят матерям за всё что они для них сделали. В запасниках моей памяти, бережно хранятся воспоминания об этом времени. И я обязательно освещу эту тему позже. В сей час же позвольте мне вернуться к нашему с папой второму вечеру и рассказать как мы с ним, по просьбе руководства Детского Сада в котором работала как я уже говорил моя мама, с увлечением творили всевозможные поделки из старых картонных коробок, образков фанеры и прочих не нужных а то и устаревших запчастей или сломаных вещиц пылившихся в огромной утробе старого, камода, хронящего запах прошлых лет. В перечне поделок изготавливаемых нами, были: Слоёно картонные хлебцы прям как настоящие. Почти что действующие модели электроплит - типа "Лысьва". Цветные телевизоры «Горизонт-723» с аккустичекой колонкой внизу, показывающие с помощью слайдоскопа настоящие сказочные истории с субтитрами. Которые мы запускали с батей, ритуально дерясь за право повернуть заветное колёсико прокрутки и посмотреть потом, чем же продолжится история про легендарного«Урфина-Джуса»ведущего борьбу с деревянными болванами захватившими его свободолюбивую страну. Для улучшени качества звучания мы, делали дополнительные динамики чтобы каждому из нас было куда говорить, озвучивая видимых на экране героев. В итоге получалось неплохое стерео звучание. Во всяком случае дети, двенадцатого детсада, были довольны нашими эффектами. За пять лет работы, наша семейная фабрика, выпустила; не одну дюжину торговых ларьков, для всевозможных кукольных магазинчиков. Прилавков и стоек для "ресторанов" и "баров". А также всякую прочую атри бутику для игр, типа - "Если я стану – директором универсама". Набравшись опыта и освоив технологию данной работы мы с батей на ряду с заказами из Детского Сада, стали творить поделки можно сказать для души. И вот однажды, из коробки из под чего-то большого и не нашего, мы с ним склеили целый автомобиль. Серебристого цвета, с инкрустированными колёсами и, что немаловажно с откывающимися дверками. Я помню как я целых десять месяцев копил обёртки-серебрянки из под конфет, шоколада и индийского чая. Чтобы обклеить мой "Москвичок" Новый модэли, как у шефа из "Бриллиантовой руки". И когда всё было готово, он имел очень экстравагантный отблеск на кузове. Целые Новогодние праздники мы карпели с батей над нашим детищем. И вот,27 января 1974 года, посредине зала, у нас стоял натуральный остов Москвича-412 приводивший в не истовый восторг меня и моих двоюродных братьев, приходивших к нам по играть во всевозможные игры, которые мы придумывали с батей и мамой. В водя нашу родню в лёгкую зависть с вопросиком. - Почему у этих людей родивших больного ребенка радости полна жопа? А нам здоровым и улыбнуться нечему. Незамечая, этих междустрочных закавык, я радовался в ту пору от души. И не просто так был счастлив, а от сознания того что у меня, получалось то о чём я мечтал. Это в нынешней современной жизни, в век доступности самых изысканных игрушек, от простых до компьютерезированых, подобное счастье мало кому заглядывает в сердце. Зачастую приваливая без особого труда а то и даром. А мне тогда, действительно свезло, как впрочем и в сей час, от того что всё моё существо стремясь к поставленной цели прилагает все свои физические и духовные силы чтобы осуществить её. С моими двоюродными братьями мы залезали в уютный салон"АВТОМОБИЛЯ" и, крутя картонную баранку, жали на импровизированные педали. Воображая разнообразные прогоны по городу и даже дальнобойные рейсы в другие города и даже страны. Мне в моей жизни никогда не приходилось скучать. Папа, мой любимый выдумщик, - всегда баловал меня какими-нибудь Новыми идеями. Как и втот памятный вечер седьмого февраля семдесят четвёртого года когда он предложил мне совершить чудо и сотворить, макет "Красной площади"! Предвосхищая мои самые потаённые желания. Ведь я, опять, с ним буду строить! Строить и, разговаривать о прошлом!!! Эта идея, вызвала во мне бурю восторга, но папа сказал чтобы об этом никто не знал до поры. Настоящие волшебники - чудеса творят молча. И вот в назначенный вечер, подсобрав картонный материал и отправив маму к бабушке, мы взялись за дело. Глядя на отцовские руки и их умелые действия я попросил его: - Папа, до расскажи мне свой воспоминания о твоём приключенческом детстве. Мне очень хочется узнать, что с тобой дальше было. - Хм, хочешь узнать говоришь, явно радуясь моему предложению сдержано восклицает отец: И подражая Паши Колокольникову - мурлыкает. "Ладно, щас с фотографируем"!.. Беря в руки сапожный нож и, начиная кроить детали конструкций Кремля, папа вновь, вместе со мной уносится в прошлое, вспоминая: - Летом 1950 года, мы с моими друзьями-соседями Галей и Вовкой Горбенко пошли во дворец пионеров чтобы записаться в кружок по интересам. Я как уже говорил, в ту пору не плохо вышивал крестиком. Но из-за Генки, постоянно смеявшегося над моим увлечениям, стеснялся при людно признаться в подобного рода девчачьем пристрастии. Мой дух художника пасовал перед трусостью мальчишки. Что тут поделаешь?!
|
|
| |
Виктор_Гордейко | Дата: Вторник, 29.10.2024, 21:06 | Сообщение # 13 |
подснежник
Группа: Новичок
Сообщений: 6
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline
| Я был один в моём мире фантазий и никто меня не понимал. До тех пор пока я не открылся и не показал несколько работ своей тёте, - Зое. Мамина сестра, очень сильно похожая обликом на жену Сальвадора Дали, Галу, с присущей ей добротой и тактичностью, высоко оценила мои первые труды. Оказавшись очень эрудированным человеком в области вышивания и подбора оттенков ниток, она сильно помогла мне быстро и правильно отточить технику рисунка. Душа моя успокоилась, но я хотел по пробовать себя в чём-нибудь ещё. Ради этого и пошёл во дворец пионеров, узнав от соседа Вовки что там можно освоить столярное дело. А столяр в наши дни, это вам уже не "бездельник", ёрзающий по глади иголкой. Мои соседи Вовка с Галей были во дворце пионеров уже как рыбы в воде. И когда я с ними пришёл, Вовка, изображая из себя моего рьяного покровителя потащил меня в выше обозначенный кружок знакомя с Давидом Ильичом Неиным. Который меня в последствии научил кое-чему, за что я ему по гроб жизни буду благодарен. Первой моей работой в этой области были собственноручно сделанные рамки к моим же вышивкам. Они были сначала выморены до оттенка дуба а потом покрыты светлым лаком. Я даже за эти работы поощрение получил. Часы "Победа" с секундной стрелкой. Они мне прослужили до самого призыва в армию. Шикарный был экземпляр! Жаль что разбились, совершенно по глупости. Было у нас в восьмом классе военное дело. И среди прочих дисциплин я должен был прыгать с парашютом с ЦэПэКОвской вышки. Как так получилось что у меня перед прыжком дёрнулась рука? Сам не понимаю. А только ударились мои часики о железный столб опоры и отлетело с циферблата стекло. Я полетел в одну сторону, а стёклышко через меня в высокую траву упало. Сколько я не искал его потом, всё было без толку. Мы с Давидом Ильичом и с ребятами пытались подобрать стекло потом по диаметру, но - всё то велика то мала оказывались наши попытки. Так в последствии часы и потерялись. При этих словах, папа заклеив по торцу заготовку, ставил на стол вполне готовую точную копию Спасской башни Кремля. Навесив на маковку звезду, он в каждый из заранее заготовленных проёмов вставлял по одному старому циферблату от часов, без фасадного стекла. У трёх из них отсутствовала минутная стрелка. Вытащив из заветной синенькой коробочки маленькую отвертку с пинцетом.Он приладил недостающие детали взяв их со стола. Закончив эту муторную, как он выражался работу, папа закурил. Я взглянул него и мне показалось что, ему стало как-то не по себе. Я спросил зная его утомительную работу: - Пап, может быть хватит на сегодня клеить? Ты и так на работе этой дряни надышался. - Отец посмотрел на меня благодарным взглядом и произнёс: - Дело не в этом, просто вспомнилось мне сейчас Витька, как я своего первого близкого мне человека потерял. - О ком ты говоришь папа? - О твоей двоюродной бабушке, Зое Петровне Семёновой. Сильно погрустнев и отложив картонные обрезки, произнёс отец. - Ты помнишь, как это было? Расскажи! Проникшись участием, попросил я. Ведь когда человек делится с другим человеком чем-то горестным, ему становится легче. Так говорят все психологи! И положив свою руку на папину ладонь я попросил: Папа, можно я буду твоим психологом? Ну хоть на сегодня. Отец еле заметно улыбнулся, потом снял со стены календарь с вышитым оленем, вздохнул и сказал: - Это, моя самая первая,из двух оставшихся работ, с которой я двадцать семь лет назад пришёл к моей тёте. О том что я вышиваю, как потом выяснилось из нашего разговора, она знала. Но из-за деликатности, тётя ни разу меня не спрашивала о том. Пока я ей не открылся. Она была совсем из другого слоя человек чем моя мать. Её природный такт, вежливость, опрятный вид и удивительная скромность, вводили меня всегда в удивительный мир её общения. Я разговаривая с ней напрочь забывал все свои неприятности, огорчения и беды. С момента возвращения от отца и до последних дней её жизни, мы были самыми неразлучными друзьями. Тётя Зоя, меня впервые привела в театр. Это было в 1947 году, мы смотрели спектакль"Женитьба Бальзаминова", где в главной роли играл Николай Загурский. Это был настоящий праздник моей души! Сама атмосфера этого здания, сцены, людей работающих на ней поистине окрыляла всех сидящих в зале. Звуки оркестра как нежные руки невидимого массажиста, расслабляли нервы. Это был действительно культурный, как тогда говорили, отдых. Мы выходили из театра окрылённые и шли по, тогда ещё не асфальтированной,набережной делясь восторженными впечатлениями. Я никогда не слышал чтобы тётя, хоть когда-нибудь, или на кого-нибудь повысила голос. Её поразительное самообладание меня всегда приводило в восторг! Особенно когда в нашей семье разгорались "жизненно философские" споры, о нравственном поведении младшей дочери и сестры. Бабушка Маня на чём свет стоял материла мою мамашу, за аморальные провинности. Та её в ответ, накрывала артиллерийской канонадой. Тётя Зоя же, всегда выдерживая олимпийское спокойствие, усмиряла разбушевавшихся, любимых родственников поразительными доводами успокаивающими всех. На неделю, другую воцарялся мир и спокойствие на улице Шмидта в доме номер два. После чего, опять наблюдались происки вражеских агентов с агрессивными намерениями. Всё повторялось, возобновлялось и вновь успокаивалось, до очередного "прикола" в жизни. После того как я открыл тёте Зое свой талант, мы часто стали с ней уединятся в её закутке. Я брал с собой учебники и делал уроки на старинном, дубовом, бабушкином столе. Наступал вечер, мой любимый книгочеевский вечер, тётушка брала в руки книгу и начиналось волшебство. Боже, как я любил когда мне читали в слух! Тётя Зоя знала об этом и всякий раз ублажала мою прихоть. Таким образом, мы прочитали "Недоросль" Фонвизина. "Тараса Бульбу", "Вечера на хуторе близ Диканьки", "Вий", "Сорочинская ярмарка", "Ревизор", Гоголя. А однажды, вечеров десять мы перечитывали "Багдадские сказки" из "Тысячи и одной ночи". Что это за чудо, ты бы только знал, сынок! Восхищённо восклицал батя. - Моя мать, не могущая дать ничего подобного, злилась на свою сестру ревнуя наши с ней отношения. Все эти ссоры и обиды которые она наносила мне и тёте, меня больно ранили. И я порой срывался. Меня буквально раздирала эта чудовищная несправедливость. Если бы не тётушкина выдержка, которую я уважал. То однажды я совершил бы чего-нибудь непоправимое. Но тётя Зоя, меня постоянно увещевала; - Лёня, имей терпение, не связывайся с ней. Ведь она мать твоя! Она не ведает чего творит от бессильной своей ревности. Что поделаешь, Катя не может жить счастливо, если видит что другому хорошо. Уж такой она человек. ТЕРПИ СЫНОК! - И я терпел, или это мне казалось, в обществе тёти?! Наверное казалось, потому что в душе я постоянно злился на мать за разлуку с отцом. За её предательство в отношении его. В отношении нас с Генкой. И за её сумбурную личную жизнь. Ведь я это всё видел! Понимал! А она плевала на меня и мои переживания! Так какая ж она мать?! Думал я... И в одном из разгововоров с тётей Зоей я высказал ей всё это. Она слушала меня не перебивая, спокойная и мудрая моя тётя Зоя. Когда же почувствовала что мои полнения стали угасать, она сказала: - Ты многого не знаешь, не понимаешь а пытаешься судить. Думаешь легко Кате растить вас? - Но если так трудно, зачем она взяла меня у отца?! Я к нему и к его жизни уже привыкать начал! - Ты то начал, а она - тут белугой выла когда пропало дитятко. Ты с отцом в деревню ехал, а мать твоя весь город чуть не перевернула пока Тоньку не нашла которая ей всё и рассказала про ваши с ним дела. Она-то догадалась чего батяня твой удумал. Ведь он, тем самым отомстить захотел Кате-то. А не тебя к себе пристроить! Ты же сам видал что детей у него была целая орава, от той жены. Сам посуди на кой ему еще и ты, тем более в тот период времени. Когда у отца твоего было не всё в порядке с документами. Два года как человек с войны пришёл, а не паспорта ни военного билета у него не было. Военный билет где-то в госпитале затерялся. А он, и в ус не дуют чтобы его выручить. Ну и где бы он тебя взял после этого?! Катя всё об этом узнала. И только после этого как ты выражаешься стала разлучать тебя с ним. Да, мать твоя своеобразный человек, но далеко не та женщина чтобы отдать своё дитя, ПРЕДАТЕЛЮ!.. Когда тётя произнесла последнее слово, у неё такое было выражение лица что я не осмелился уточнить - чего или кого, мой отец был "ПРЕДАТЕЛЕМ" Он был им. И я это понял. Многие представления о жизни изменились во мне после этого разговора. Изменились отношения наши отношения с тётей. Кто не знал о нашем разговоре, а он был между нами с глазу на глаз, тот и не догадывался. Всё казалось по прежнему. А я если честно сказать стал бояться смотреть ей в глаза. Я постоянно ловил себя на мысли, что она еле сдерживается чтобы не назвать меня," сыном ПРЕДАТЕЛЯ". С этой мыслью я взрослел и мне опять приходилось менять свои прежние, так понравившиеся некогда привычки. В душе я грел себя прежним. Вспоминал о прочитанном размышлял о не досказанном, открывая в этом тот или иной смысл. Мне хотелось войти к тёте и вернуть прежние отношения. Но какая-то неведомая Сила удерживала меня и говорила: Н Е Л Ь З Я!
- Как это нельзя? Почему нельзя?! Перебивая папин рассказ воскликнул я. Ведь вы с бабой Зоей были такие друзья? Тем более родные люди! Что cлабо было как то объясниться?! Вспомни, как я тебя порой обижал невзначай и ты меня тоже, мы же с тобою мирились!? - Мы то мирились с тобой. С грустью ответил отец. Потому что у нас время было. Время и здоровье. А с тётей Зоей, не хватило ни того, ни другого. Мне никто не говорил, а сам я не догадывался о том что тётя была в ту пору уже неизлечимо больна. Я всегда видел её худой и бледной, но мне и в голову не могло прийти что, это, следствие болезни под чудным тогда названием "СКОРОТЕЧНЫЙ РАК". Я где-то слышал или читал что в каждом из нас, спит множество болезней. И те или иные события переживательного свойства, каким-то образом будят их. И если в организме создаётся определённая среда, они, подпитываясь ею развиваются в том или ином органе доводя человека до смерти. Скорей всего тётя Зоя сильно переживала все эти семейные ссоры, хотя внешне оставалась совершенно спокойной. Что удивительно, я ни разу не видел чтобы она, когда-нибудь плакала. Страдальческое выражение лица можно было видеть часто. Но слёзы, ни-ко-гда!.. Она была стойкой и мужественной женщиной. Истаяла она от болезни за считанные месяцы. Не однократно её помещали в больницу. Но, десятого Ноября 1953-его года, тёти Зои не стало. Через три дня её хоронили. Помню в этот день всё утро над Иркутском кружили серые тучи. А когда гроб с телом начали выносить во двор, пошёл на редкость густой и пушистый снег. Такой что за двадцать минут пока соседи прощались с усопшей, она была усыпана им. Заиндевевшее, бледное лицо - казалось блаженным, будто душа её в снежном обрамлении тела испытывала радость и облегчение. Освободившись от земных забот и страданий... Папа замолчал и хотел закурить, но вспомнив нашу с ним не давнюю приколку с дымом посмотрел на меня и сдержался. - Бабу Зою похоронили на старом Глазковском кладбище расположенном в Студгородке. - Да там не давно был пожар. Какие-то "умники" траву жгли на могилах и её крест сгорел. Надо выбрать время и поправить это дело, а то душа болит... Немного помолчав, папа встал из-за стола и прошёл в большую комнату. Скрипнув дверцей шифоньера вернулся с фотоальбомом в руках. Подсев ко мне поближе, он развернул титул лист в середине которого красовались три розы. Отыскав одну из фотографий, он указал мне пальцем на слегка пожелтевший от времени семейный портрет. На нем, было изображено пять человек сидящих на не большом пригорке среди берёз. Три женщины, двое из которых значительно моложе той что находилась в центре в полулёжем седе, обнимали двух мальчиков расположившихся подле них. - Узнаёшь - "гусар летучих"? Также бабок, мамок их!? Улыбнувшись, театрально произнёс батя. Я взглянул на фотографию и сказал, - естественно: - Рядом с бабой Катей, сидишь ты и улыбаешься. С права от тебя, расположился твой брат и мой крёстный отец Геннадий. Над его головой, в повязанном платочке, сидит баба Маня. А справа от неё, в красивом строгом платье с бантом, баба Зоя. Окончив описание фотографии, я поднял глаза на папу. Он был приятно удивлён: - Где ты видел эту фотку? - Давно это было, не придавая значения тому что отец удивился, придовольно сказал я. Главное, что страна - знает своих героев! И напрасно ты думаешь что мне только сейчас становится интересно слушать о прошлом нашей семьи. Всякий раз когда я бываю у бабы Кати, то вижу на комоде эту фотографию и уже много чего слышал о тех кто на ней изображён. Не много помолчав я добавил; мне, ОЧЕНЬ хотелось ещё раз услышать о нашем прошлом именно от тебя. Может быть - когда-нибудь я напишу об этом роман. Ты как, не возражаешь?.. Батя нахмурился рассматривая снимок, потом сказал пожимая плечами: - Дерзай!.. Я прижался к нему по плотнее и мы стали рассматривать дальше семейный альбом... На следующей его странице, во весь рост был запечатлён семнадцатилетний паренёк. Который был красив и чертовски молод, как сказала бы, глядя на фотку одна их героинь М. А. Булгакова. Одетый в шикарный бостоновый костюм и белую рубашку, по крайне мере так казалось на чёрно-белом снимке, он был не подражаем. - Это я снимался за год до армии, в перерыве между спектаклем муз комедии. Мне было тогда семнадцать лет и три месяца. Мечтательно со вздохом произнес, заметно возмужавший с тех пор герой снимка. Следующую пару страниц папа перевернул быстро и без комментариев, будто чего-то испугавшись, я даже не успел разглядеть что именно пробежало мимо моих глаз. Когда я вопросительно посмотрел на него, он - как будто беря себя в руки вернулся назад и, передо мной открылась газетная панорама похорон. Выше этой панорамы было чёрными большими буквами на писано: "СЕГОДНЯ ВСЯ МОСКВА И ВЕСЬ СОВЕТСКИЙ НАРОД ПРОЩАЕТСЯ НА ВСЕГДА С ВОЖДЁМ И УЧИТЕЛЕМ ВСЕХ ВРЕМЁН И НАРОДОВ, ТОВАРИЩЕМ ИОСИФОМ ВИССАРИОНОВИЧЕМ СТАЛИНЫМ". Прочитав некролог и всё что ему сопутствует я внимательно посмотрел на папу испросил; - а чего ты так испугался-то? Ну похороны Сталина. Ну и что? Ты думаешь что ты один эту вырезку сохраняешь?! - Да нет, дело не в этом. Просто с его смертью, эпоха ушла.Знаешь, как будто стена рухнула которую мы подпирали. Ведь ещё б маленько и мы были бы верными сталинцами. Великими учениками"ВСЕЛЕНСКОГО УЧИТЕЛЯ", борца за КОММУНИЗМ. А оказалось что ОН, по сути ЖИВОЙ БОГ, мало того что смертен. А ещё и душегуб, каких мало. Не дай Бог, никому пережить такое фатальное разачарование. - И ты тоже верил что, он, я указал пальцем на лежащего в гробу, - "БОГ"?! - Верил. Ответил папа. Мы все верили. Кто не верил, тех он, губил. Под залихватские марши. Под слащавые детские песенки. Под одержимость всего Российского Народа, которого он, и такие как он, поработил своей иллюзорно фиктивной идеей. Я слушал папу, смотрел на него и мне всё больше и больше становилось страшно. Ведь по его словам выходило что то место где я родился. До моего рождения было каким-то образом обманным местом. То есть оно было, благодаря таким как Сталин и в то же время его и не было, для тех угнетённых которых он порабощал, убивал и мучил в каких-то ГУЛАГах. - И не изменится этот порядок вещей до тех пор, cказал отец. - Пока дело ЛЕНИНА и СТАЛИНА не умрёт. Пока не умрёт Ложь - Естества Насилия И Ненависти, в Самых Талантливых Актёрах, Лицемерах И Насильниках. И совершенно не важно какой именно строй они будут создавать в своё время. "КОММУНИЗМ" "СОЦИАЛИЗМ" или "КАПИТАЛИЗМ". Главное знамение этого всего будут два фактора; рабовладельцы, жирующие на мало оплачиваемом труде рабов. И обездоленные рабы до которых нет дела их хозяевам в трудные минуты, их, жизни. Все же остальное болтовня. И провокация!.. - Я был ошарашен подобного рода словами. И не потому что мне было только что открыто. Я недоумевал почему, если Сталин был таким плохим и страшным, мой папа до сих пор хранит эту чёртову вырезку с похоронами "ВОЖДЯ"? Неужели, ему не жутко от этого?! Я спросил об этом у него и он мне поведал следующее: - Я тебе уже рассказывал о том что у меня была бабушка, Мария... - Она была не только твоей бабушка но и моей, прабабушкой. Бесцеремонно перебив папу, уточнил я. - Так вот из-за неё а точнее из-за нашего разговора с ней я и храню эту вырезку, не обращая внимание на мою бестактность, продолжил отец. Представь себе Витька, прожив с человеком пятнадцать с половиной лет я и вообразить не мог с каким не обузданным гейзером свела меня судьба. Когда твоя прабабушка узнала о смерти Сталина, знаешь что она сделала?.. Встала на колени и трижды, сдерживая рыдание в груди,перекрестилась. И никто кроме меня не слышал что именно она шептала при этом. А шептала она страстно и неистово: - ИСДОХ АНТИХРИСТ! ИСДОХ АНТИХРИСТ! ПРОСТИ ГОСПОДИ ВСЕ СОГРЕШЕНИЯ РАБУ НОВО ПРИСТАВЛЕННОМУ ИОСИФУ, ОСВОБОЖДЁННОГО СМЕРТЬЮ ОТ ЯРМА АНТИХРИСТОВА. - Я смотрел на бабушку так же, как ты не давно смотрел на меня. А она, окончив своё моление обернулась ко мне и произнесла: - Запомни этот день, сегодня земля русская от власти антихристовой освободилась. Правда будет еще несколько десятков лет, в России "Красный дракон" править. Но Сила Господня и на это управу пошлёт. А потом.., Бабушка села на пятки и горько зарыдала. Я испугался, спрашиваю чего мол с тобой?! А она мне,- бедные мы, бедные! Как евреи древние. Разметал их Господь по свету, за распятие Царя иудейского! Так же и нас разметать может за истребление Помазанника Своего с семейством его многоскорбным! Причитает бабушка и плачет как дитя малое оставшееся без глазу родительского. А я не знаю что мне и делать; то ли бабку утешать. Толи кого на помощь звать?! Через некоторое время она успокоилась, стала прежней, подошла ко мне обняла за плечи прижала к себе и долго меня как бы баюкала...
Прошло с того часа несколько дней. Многие газеты выпустили некрологи с панорамными снимками похорон "ВОЖДЯ ВСЕХ НАРОДОВ". Узнав об этом баба Маня попросила меня купить одну из них и принести ей. Когда я вошёл в её светлицу, снимаемую у соседей, она сидела за столом и ела кашу. - А это ты Левонидка! Не оборачиваясь произнесла старушка. Принёс обещанное. Положи вон в тот уголок, да отобедай со мной. - Я сделал то что она просила. И как будто под гипнозом сел рядом с ней. - Ты не бойся, я не ясновидящая, не отрываясь от миски с кашей прошамкала бабуля. - Просто моя душа очень долго живёт в этом теле и уже не делая лишних движений может определить кто стоит за её спиной. Я был не голоден но и уйти просто так мне не хотелось и посему, чисто символически набрав в миску две ложки каши, я возобновил давешний разговор: - Бабушка, а почему ты Сталина - антихристом назвала? И от какого ярма "ИОСИФ ОСВОБОДИЛСЯ"? Неужели, СТАЛИН, был таким плохим и страшным?! - Сам человек, как творение Божие, промолвила моя мудрая бабка. Никогда плохим не был и не будет. А вот дела, навязанные силой КЛЕВЕТНИКА, на дела Господни, марают душу его. Сталин потому антихрист что отобравши власть у Ленина, главного клеветника и вераломщика отобравшего власть у Помазанника Божия Царя батюшки, продолжал клеветать на Имя Господня. Но вовремя спохватился и воззвал к Владыки и Создателю Богу Нашему Иисусу Христу. Который по молитвам рабов своих хотя и наказал вероотступника войной. Но над Россией и народом Её смилостивился не отдав супостату нас на поругание... Помолчав немножко, бабушка перекрестившись после еды, продолжила: Жалко мне Ульянова-Ленина. Долгое и мучительное будет пребывание его на земле. На неопределённое время тело его предано анафеме. И покуда проклятие не будет вымолено с души его, пока и быть ему не погребенному. Не дай Господи нам грешным подобной кары. - А Сталина, бабушка, похоронят? или тоже как Ленина мучить будут? - Иосифа похоронят. Его "товарищи отмолят",правда по своему. Припомнив все его прегрешения. И всё же судьба усопшего ныне более жалостлива чем к его"УЧИТЕЛЮ". Жаль только что я этого не увижу. Но ты Левонидка, до этих чудных дней доживёшь и многое увидишь. Но тебе сие будет не в диковинку. Потому что когда это произойдёт, многое в головах людских поменяется и разоблачиться. Дай-ка мне газету-ту. Я подал бабушке газету. Развернув её на том месте где находился фоторепортаж который ты сейчас видишь, она аккуратно его буквально вынула ножницами и подавая мне, произнесла: - А вырезку эту сбереги и детям своим расскажи, чтоб не творили они кумира в сердцах своих. Ибо кумир тот их же и погубить сможет, отняв у них волю и всякое стремление к жизни. Запомни о том и расскажи, что тебе по этому поводу бабка твоя старая поведала. И еще запомни внучок наступит время в России, когда восстановятся многие Храмы Божии. И тот Храм восстановят,в котором ты в сие время кино ходишь смотреть.А того и не знаешь что было под названием кино театр "ЗАРЯ". - А что там было бабушка? - Дом Иисусовой Молитвы там был. И поверь мне, когда-нибудь он восстанет вновь из неправды чудовищной. Запомни слова мои, когда-нибудь ты, или дети твои будут просыпаться под колокольный звон Николо Иннокентьевки. Я уже видела это, точно тебе говорю... - И смотри Витька, с изумлением восклицал папа, слова-то нашей бабушки и впрямь сбываются. Сталина развенчав - похоронили, из мавзолея турнув. Кинотеатр "ЗАРЮ" закрыли, выстроив и запустив "ЧАЙКУ". Вот только "КРАСНЫЙ ДРАКОН" ещё в нашей стране живёт и Храм пока даже и не думает возводиться. Проходил я недавно мимо "ЗАРИ", веришь - тлен и запустение на месте том. Здание почти всё разрушено. Один остов остался, кошмар. А помнишь как мы туда, на"НЕУЛОВИМЫХ МСТИТЕЛЕЙ"ходили. Я помню как мы с тобой оттуда в 11 часов вечера возвращались. И как нас дома потеряли. Освежив папину память, напомнил я. Ты меня ещё на закорках нёс помнишь? И как чуть на повороте улиц "Звездинской" и "Шмидта" мы с тобой не упали в раскисшую колею после обильного дождичка. - Да-а, протянул батя, спрашивая: - ГДЕ МОИ СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ? А я ему, подражая Высоцкому - НА БОЛЬШОМ КАРЕТНОМ. - А ГДЕ МОИ СЕМНАДЦАТЬ БЕД? - НА БОЛЬШОМ КАРЕТНОМ. Мы шли с ним в большую комнату, включали радиолу "УРАЛ" магнитофон-приставку "НОТА" и, не однократно перезаписанный голос Владимира Семёныча разделял нашу ностальгию; - А ГДЕ МОЙ ЧЁРНЫЙ ПИСТОЛЕТ? - НА БОЛЬШОМ КАРЕТНОМ. - А ГДЕ МЕНЯ СЕГОДНЯ НЕТ? - НА БОЛЬШОМ КАРЕТНОМ....
Из почти тридцатилетнего прошлого, как всегда неожиданно меня вернул телефонный звонок. Звонил мой друг Лёша Бузов, о чем мне неоднократно сообщил голосом многофункциональный телефон "Ф О Э Т О Н 3 В 1". Мысленно прося у друга прощения за хроническое не успевание поднять в сей час трубку и торжественно обещая перезвонить в ближайшее время я допивал утренний кофе. ...Снег на улице уже кончился. Вернувшись окончательно в настоящее на то самое место где мы сидели с батей на кухне в бытность свою, я смотрел в окно. Ветер клубил с крыш белую пыль и она вихрем оседала на и без того белые сугробы. Посмотрев на календарь я увидел что сегодня, первое декабря по старому стилю. И сегодня.Пятнадцать часов, пятьдесят две минуты и тридцать две секунд назад, началась настоящая календарная зима. К сожалению уже вторая, которую мы с мамой встречаем без отца. Вздохнув поэтому поводу; я допил кофе. Сел на свою кресло-коляску, верную мою помощницу в передвижении по квартире и подъехав к компьютерному столу включил "комп" "открыл" файл и записал всё о чём вспомнил только что.
|
|
| |
|